Исходный код денег

Культурист долго размышлял о том, как ему сохранить и жизнь и сокровища. Он был далеко не мастером хитроумных комбинаций, в придачу его подвела банальная жадность. Заработав от непривычного занятия головную боль, Бройлер решил отсидеться, сделав ставку на ничью. При таком раскладе его бросали в чужой стране, но везде же есть свои, русские люди. А у Бройлера имелись кое-какие сбережения. Не миллион долларов, конечно, однако вполне достаточные, чтобы вернуться домой и организовать экспедицию за драгоценностями. Правда, на острове оставался Григорьев, но это уже были проблемы Игоря. Бройлер сообразил, что невольный Робинзон, услышав шум мотора, выбежит навстречу своему спасителю. И окажется в полной власти культуриста. Игоря выручила случайность, которая, учитывая настойчивость его поисков Бройлера, была вполне закономерной. Теперь он мог торжествовать победу, омраченную печальным состоянием культуриста. Бройлер стал задыхаться. Действие яда вызвало паралич дыхательного центра. Было странно и жутко видеть, как могучий человек на свежем морском воздухе мучается от нехватки кислорода.

Центр блокировался постепенно, и агония Бройлера грозила затянуться. По-хорошему его надо было убить. К этому призывал и взгляд культуриста, устремленный на Григорьева. Но Игорь не мог заставить себя сделать это. Во многом потому, что имевшимся у него оружием трудно было нанести смертельную рану, а любая другая могла только усугубить мучения умирающего. Он совершил другой поступок, весьма подленький, но, по его мнению, необходимый. Когда у Григорьева отпали последние сомнения в скорой смерти Бройлера, он выстрелил в него из лука. А то ведь могли сказать, будто культурист умер случайно. Допустим, от змеиного укуса во время купания. Глубокая рана отметала возможность такого объяснения.

Когда Бройлер затих, Игорь забрался на холм. Действительно, на его верхушке виднелась дыра. Она была кое-как замаскирована, поэтому Игорь ее не заметил во время поисков убежища Бройлера. Игорь подошел слишком близко, и земля под его ногами стала оседать. Григорьев поспешно отступил. «Не хватало еще после всего пережитого упасть и свернуть себе шею», – подумал он, спускаясь.

Но любопытство победило, Григорьев забрался в последнее пристанище культуриста. Большой сундук он заметил сразу, маленький пришлось поискать. Бройлер спрятал его за большим. Игорь поднес маленький сундук к свету и открыл. Покойник не соврал: драгоценности засверкали, заискрились, приковывая к себе взгляд. Игорь выбрался на свободу, прихватив сундучок. Слишком много тут разворочено, чтобы восстановить достойную маскировку. Он углубился в лес. Сундучок Игорь спрятал под поваленным деревом, тщательно прикрыв его ветками и листвой. Потом он вернулся к холму, замаскировал верхнее отверстие и лаз.

Осталась самая трудная работа как в физическом, так и в моральном плане. Но обойтись без нее Григорьев не мог, так как маскировка холма оставляла желать лучшего. Прилетевший мог углядеть подозрительные детали. Игорь ухватил Бройлера за руку и поволок его к берегу. Остановился он на границе между травой и песком под высокой пальмой, открыл браслет, нажал кнопку. Дожидаясь самолета, Григорьев подумал, что судьба может в очередной раз зло подшутить над ним. А если сейчас к острову подойдет судно береговой охраны? Или еще каких-нибудь правоохранительных сил? Веселенькая перед ними откроется картина: труп и подозрительный субъект рядом с ним. Экспертиза легко установит причину смерти, а рана на теле укажет на Григорьева как на убийцу. Может, выкинуть стрелы? Но они будут весомым аргументом для человека Мартына.

Страхи Игоря оказались напрасными. Прилетел самолет, в котором находились три человека. Кроме пилота и подручного Мартына, там сидел третий – угрюмый тип со шрамом на левом плече.

«Контролер от Гиви-старшего. Хочет убедиться, что я победил честно. Не доверяет. Еще бы, ведь поспорили на зеленый лимон. Хотя для серьезных авторитетов это не такая уж астрономическая сумма. Дело еще и в принципе. Но его присутствие крайне подозрительно, ведь самолет рассчитан лишь на двух пассажиров. Кому-то придется остаться», – подумал Григорьев, опасаясь за свою судьбу.

Угрюмый деловито, без малейших признаков отвращения осмотрел труп и обратился куда-то в пространство:

– Не понял; он что, склеил ласты от этой смешной ранки?

– Нет, от яда, – лаконично сообщил Григорьев.

– Какого яда? Откуда здесь взялся яд? – резко повернулся угрюмый к Игорю.

– Я добыл. Ходил по берегу океана, раздумывая, как мне расправиться с Бройлером, и заметил морских змей. Я поймал несколько штук и подоил их.

– Как подоил? Словно коров? – встрял человек Мартына.

– Так выражаются специалисты. На самом деле я сцедил у змей яд и обмазал им наконечники стрел, после чего отправился на поиски Бройлера. Он тоже меня искал, поэтому мы быстро встретились.

– Наверное, он долго смеялся, когда увидел твой лук? – проницательно спросил человек Мартына.

– Было такое дело, – вновь коротко ответил Игорь.

Ему было трудно вспоминать последние часы жизни культуриста.