Исходный код

Подводная лодка, о которой шла речь, была затоплена нашими кораблями в сорок третьем году в районе острова Медвежий и с тех пор покоилась на дне, храня свою отвратительную тайну, пока эти идиоты не попытались поднять ее на поверхность. Сил и средств у них, естественно, на подобную операцию не хватило, и они решили привлечь инвесторов из-за рубежа. Благо, Финляндия с Норвегией под боком. Тут-то их делами и заинтересовалось ГРУ. Не знаю уж, по наводке или просто наитию, но парням дали по шее, инвесторов, алчущих денег, попросили вон, а лодку таки подняли и оттащили в сухие доки Мурманска, где она и была вскрыта со всей осторожностью. Попытался в эту операцию влезть и «Рубеж», в ту пору не имевший столь впечатляющего финансирования и поддержки, из-за чего проект был мгновенно засекречен.

Что нашли на борту субмарины, для меня загадка, но одно сказать могу однозначно. Дата поднятия ее со дна и есть час икс, путь к краху всего существующего строя. Человечество само открыло ящик Пандоры, и расплачиваться за это придется именно нам.

– Мой дед был одним из участников команды, контролирующих секретность операции, – подал голос Капустин. – И видел там многое. Кипы документов японских исследователей Квантунской армии, опытные образцы их разработок в области контроля над человеческим сознанием, запасы препаратов…

– …и ариев. – Давыдов внимательно взглянул на полковника, но тот только мотнул головой.

– Мой дед был немногословен по этому вопросу. Упомянул только о мозгах в банках и о том, что в один прекрасный момент дело вдруг стало не подконтрольно ведомству.

– Коим и была секретная служба, – на лице Давыдова отразилась тень собственного превосходства. – Но все бы ничего, если бы не паршивая овца. Часть разработок, ранее доставшаяся советским войскам, не обладала ключевой частью, стабильностью. Тут же имелась методика тотального контроля, с одной лишь оговоркой. Разработка обогнала свое время. В сороковых годах попросту не было возможности покрыть радиосигналом большую территорию, а широкополосное вещание не давало стопроцентной гарантии успеха. Данные бились, подопытные погибали, сотни тысяч рублей финансирования вылетали в трубу.

С самого начала Казахское отделение пошло по тупиковой ветви развития проекта. Они считали, что требуется мощность, чтобы был подконтрольный объект.

– Ничего не понимаю, – покачал головой Курехин.

– Да просто все, Всеволод, – усмехнулся Семен, – просто как два пальца об асфальт. Рубежевцы старались создать свою версию виртуальной реальности цифровыми копиями сознания от того раз за разом и терпели неудачу. Слишком много было условностей. Активность того или иного участка головного мозга управлялась банальными химическими реактивами, попадавшими в кровь, и тут появлялся узкий момент, географическая составляющая. Если блокиратор не имел признаков родственной среды, химических составляющих, которыми испытуемый был окружен с самого рождения, химикат отторгался организмом без попыток в нем задержаться. Выходил с потом, с мочой, со рвотными и фекальными массами. Попытки усилить его действие приводили лишь к летальному исходу. Впрочем, за последние десять-пятнадцать лет «Новый рубеж» кое-чего на поприще создания идеальной локации добился.

Знали бы они, что подобного результата кто-то достиг еще пятьдесят лет назад, они бы рехнулись.

– Но как? – нахмурился Курехин. – Ведь тогда не было средств мобильной связи, чтобы контролировать большие скопления людей. Не было мощных компьютеров, способных обрабатывать потоки информации…

– Да и не нужны они были, – Семен вновь усмехнулся. – Думаете, почему барон может творить в собственной локации чудеса? Быть самодостаточным, полностью автономным?

Взгляды всех присутствующих сосредоточились на фон Брауне, и тот, почувствовав всеобщее внимание, рассмеялся и хлопнул в ладоши.

Глава 73

Шесть дней до часа икс. День. Реальность. Петергоф

Иванов лежал на полу кабинета, уставившись мертвыми глазами в потолок. Только что, буквально секунду назад он пил чай, и вдруг, выронив из рук чашку, сложился пополам.

– Что с вами? – Всеволод вскочил и подхватив извивающегося в судорогах двойника премьера, осторожно опустил того на ковер.

– Меня отключили, фон Браун, немецкая гнида, – тело Тени выгнулось в дугу, и тут он заговорил, быстро, прерывисто, взахлеб: – Слушайте меня, Курехин. Слушайте и не перебивайте. Что-то в локации пошло не так, я это чувствую. Я находился в ней несколько лет и всегда был в тени, как и следовало. Почему я там оказался? Мне приказали. Я был внедрен и пытался понять, как устроен механизм изнутри. Кто приказал, не важно, имена я уже упоминал.

– Но почему послали именно вас, и кто такой фон Браун?

– Он одна из ключевых фигур локации. Всего их четыре. Почему я? Почему было не отправить на это задание подготовленного специалиста, вместо того чтобы отсылать мелкую сошку, гражданского, чуть было не потонувшего в дворцовых интригах? Не знаю… ей-богу не знаю. Но это нужно прекратить.