Исходный код

Когда Семен открыл глаза, то почувствовал, что лежит на чем-то жестком и мокром. Рядом, на камне, меланхолично чистя картошку и то и дело помешивая варево в котле, сидел Хел. Всеволода рядом видно не было.

– Что со мной произошло? – С благодарностью приняв из рук проводника флягу, в которой на этот раз оказалась просто вода, он жадно припал к ней губами.

– Не тошнит? Голова не кружится? – В голосе программы-проводника сквозила скорей издевка, чем забота о ближнем. – Пришлось тебя по башке приложить.

– А как же Светлана?

– Женщина – проходящий персонаж, – пожал плечами Хел. – Она должна была остаться в этом гниющем аду. Она там и осталась. В твоей книжке кто-нибудь выжил?

Почувствовав резкую пульсирующую боль в затылке, Семен попытался сесть. Получилось у него это с трудом. Даже самые простые движения отдавались в голове новыми приливами болевых ощущений.

– Ты же тоже игровой персонаж, – Давыдов злобно глянул на проводника, который окончательно перестал ему нравиться. – Что прикажешь делать в схожей ситуации, когда именно ты поведешь себя глупо?

– Я себя глупо не поведу, – Хел отобрал у больного флягу и, завинтив крышку, бережно пристегнул ее на широкий кожаный ремень. – А если случится так, что придется меня бросить, так бросайте. В обиде не буду.

– Хорошо рассуждать, когда тебя не жгут напалмом, – продолжал напирать аналитик. – Здоровый лоб, две руки, две ноги, ствол автоматический, вижу, имеется.

– Твой ствол, – Хел вновь пожал плечами и начал возиться около костра. – Однако странный ты.

– А я-то что странный?

– Только очнулся и сразу где баба. Поинтересовался бы хоть, куда мы попали.

– Ну и куда мы попали? – нахмурился Семен. Куда ни глянь, вокруг простиралась серая ровная каменная поверхность, очередная причуда природы. Воздух был свеж и прозрачен, и редкие перистые облака на невероятно голубом небе ровно и неспешно продолжали свой променад, проплывая над землей.

– Это второй вопрос, – вытащив из большой черной сумки три железные миски, проводник начал разливать по ним густое пряное варево странного коричневого цвета. – Первый вопрос заключается в том, как нам отсюда выбираться.

Глава 32

Одиннадцать дней до часа икс. День. Локация 3. Совпадение временных отрезков не определено

Если вы оказались в незнакомой вам местности после жесткого удара по голове, в первую очередь не паникуйте. В живых остались, уже хорошо. Запомните три основных правила выживания. Первое из них – это не вода, не еда и даже не верный АК, сжимаемый крепкой мозолистой рукой. Обувь – мягкая, теплая, бесшумная и удобная. Боец в неудобной обуви много не навоюет. Охотник в сапогах не по размеру скорее собьет ноги в кровь, чем принесет в лагерь добычу, а путешественник в дырявых ботинках обречен закончить свой путь раньше, чем он на это надеялся, и вовсе не потому, что он достигнет желаемого пункта назначения.

Вода и провиант идут следом, но мягкие американские джамп-бутсы с высоким берцем и каучуковой подошвой будут перевешивать, что бы вы ни делали.

Второй пункт выживания в незнакомой и враждебной местности – это проводник или попутчик. Он – связующая ниточка между долгой и мучительной смертью от обезвоживания или пищевого отравления и робкой надеждой на благополучный исход, верный маяк, помощник, тот, кто ударит по руке, когда вы потащите в рот первую же показавшуюся вам съедобной дрянь, на деле оказавшуюся жуткой отравой, которую и не каждый зверь осилит. У Семена Давыдова, интернет-аналитика из Питера, чья жизнь была кабинетна, беззаботна и хорошо оплачиваема работодателем, было и то и другое. Ботинки на ногах хоть и были верхом анахронизма, но сидели как влитые. Проводников и попутчиков было даже двое. Один – виртуальный всезнайка Хел, имеющий информацию, наверное, обо всем на свете. Второй – Всеволод, майор МВД, в бытность командиром взвода воздушно-десантных войск истоптавший по горным тропам и горячим пескам немало пар обуви.

– До самого горизонта одни голые камни. Дальше обрыв и пустота. Край такой острый, а поверхность настолько гладкая и прочная, что веревку не закрепить, а если и получится, то где достать такую веревку? – Усталый и хмурый Курехин сидел на сумке и меланхолично проворачивал ложку в густом вареве, что подал ему в миске проводник.

Переход из мертвого мира оказался, как всегда, прост и незатейлив. Всеволод ковылял вперед, сжимая в руках автомат, готовый в любой момент разразиться веером свинцовых пчел. Позади, взвалив на себя бесчувственное тело аналитика, шагал Хел, матерясь от натуги. Тишина вокруг стояла необычайная, насколько хватало глаз и слуха, простирались ночь и каменное плато, и риски, конечно, были, но проверить местность, просмотреть все как следует, установить точки отхода и возможные места для схронов было необходимым.