Исходный код

– Следующий, – новый толчок, и на этот раз вперед шагнул Давыдов. – Так, посмотрим. Ничего интересного. Несколько правонарушений административного толка, штраф по закладной. Ах, вот! – парень расцвел от увиденного на мерцающем мониторе. – Вождение в состоянии алкогольного опьянения. Что же вы, гражданин?

Семен что-то хотел возразить, но память об ударе током по ничего не подозревающему Всеволоду, удержала его пыл. «Что будет, то будет», – решил консультант. Все то время, что он стоял в ангаре, Давыдов пытался понять, что же с ними все-таки происходит. В этот раз ситуация была несколько иная, чем та, к которой он уже почти начал привыкать. Завязки не было. Ни бегства по пересеченной местности, ни пальбы по движущимся мишеням, ни обратного огня – ничего такого, с чего можно было бы начать. Просто миг осознания, и вот ты уже заключенный, а за спиной у тебя возвышается машина для убийства, готовая в любой момент пресечь все твои попытки бегства. Турели под потолком и странные устройства по периметру, которые Семен идентифицировал как камеры слежения, тоже оптимизма не внушали, да и тяжелая стальная дверь – портал в полметра толщиной, куда увели проводника, – являлась единственным видимым выходом из этого помещения. Решетки на окнах были прочнее некуда, стены непоколебимы, и даже если бы аналитик вдруг изловчился и, увернувшись от цепких манипуляторов охраны, смог каким-то чудом проникнуть сквозь прутья решетки, то оставались еще сотни две немаловажных факторов, готовых перерасти в кровоизлияние в мозг и отправить единственно верного носителя на больничную койку. В худшем случае, скорее всего, смерть.

Это явно была тюрьма, а значит, за стенами блока имелись охрана, забор и пущенная поверху «Егоза»[29]. Но что было еще не так в этом мире? Пулеметные турели на крышах? Ток по колючей проволоке? Ров с серной кислотой? Знать бы еще, а пока лучше молча изучать обстановку.

– Вы приговорены к трем годам заключения умеренного режима в первом блоке тюрьмы Сан-Антонио. На выходе вы подвергнетесь санитарной обработке. Все личные вещи будут упакованы и по желанию сохранены для вас, а затем выданы после истечения срока наказания. Возможности апелляции нет. Возможности связи с внешним миром нет. Возможности подать жалобу не существует. Добро пожаловать в твой новый дом, парень. Привыкай.

Когда Семен остался в помещении почти один – служащего тюрьмы можно было не считать, – турель шевельнулась и уперлась тупым многоствольным рылом почти в переносицу Курехина. Конечно, она висела под потолком, но складывалось такое впечатление, будто стальная смерть где-то рядом, буквально на расстоянии вытянутой руки. Шевельнись не так, скажи неправильно слово, поведи себя в данной ситуации неверно – и механизм извергнет из себя рой свинцовых пчел. В какой-то момент Всеволод готов был поклясться, что механизмом управляет не автомат, но оператор, сидевший где-то вне досягаемости, бдительно следя за их реакцией. Просчет, и вот уже кнопка нажата, а турель дергается на держателе, вгоняя в тело бедолаги одну свинцовую подружку за другой.

– Теперь с вами, – парень вновь отхлебнул чаю и отставил кружку в сторону. – Насчет вас, гражданин, особое распоряжение. Роботы-надсмотрщики присутствовали только для того, чтобы отконвоировать тех двоих. Вы же на особом контроле. Бывший полицейский, идеальный послужной список. Пара наград даже есть, как погляжу. Вы будете помещены в блок одиннадцать, строгий режим. Пять лет, которые вам дал суд, вы, думаю, не протянете. В блок почти наверняка прошла информация о вашем прибытии, и многие, отбывающие там пожизненное, будут рады всадить заточку в мента. – На лице парня отразилось почти натуральное сожаление.

– Но как же так? – Внутри у Всеволода все похолодело. Как сотрудник органов, он отлично знал, как относятся к бывшим полицейским в подобных учреждениях. Как правило, если кто-то из сотрудников получал срок, то его отправляли в специальную тюрьму, где такие же, как он, проворовавшиеся, коррумпированные или просто несостоятельные, тянули свою лямку без особой угрозы для жизни. Но если о нем тут знают, то зэки должны будут из кожи вон лезть, лишь бы дотянуться до его скромного горла. Смерть тут, кстати, была не самым страшным вариантом развития событий. Гораздо эффективнее и приятнее для криминального элемента унизить, или, по-простому, опустить мента.

– Сам не знаю, – парень вновь забарабанил по клавишам. – Видать, насолил ты кому-то сильно. Знаешь, а на первых порах я тебе помогу. Организую проход до камеры. Сейчас все заключенные на прогулке во внутренних дворах корпусов. У тебя полтора часа, чтобы сдать свои гражданские пожитки и, так сказать, влиться в коллектив.