Исходный мир: Начало Окружности

—  Круто? Вот так умеет твоя бывшая! —голос Беты, несмотря на сарказм, был напуганным. Судя по всему, я воочию наблюдал легендарного спектатора Ультиму. Чем был легендарен Ультима, я не знал, зато знали все спектаторы и вампиры. Я и вправду недоучка какой-то получился? Что я вообще делаю в этой книге? НЕУЧ! А тем временем, механический спектатор, сверкнув голубыми глазами, медленно принялся бродить вокруг башни, зло поглядывая на хозяев академии. Он действительно был похож на Бету. Или, вообще, просто на кошку. Хищная походка, презрительный взгляд. Даже я, стоя черти где, высоко над ним, чувствовал его пренебрежение ко всем собравшимся здесь. Тучи все сгущались. Мне становилось не по себе.

—  Это Ультима. Этот спектатор был самым первым. Вообще самым первым. —продолжал осведомлять меня Бета. — Его сила и возможности безграничны. Это и есть основной спектатор Пино. Пино и Долена. Он один на двоих — настолько он силен. Добро и Зло по очереди его призывают в крайних случаях. Это мне Скилл только что передал. Скорее всего это Ультиму я чувствовал в Недороссии, когда Одина насильно вытащило из Лари.

— Моррис! — громыхнул голос Пино так, что я вздрогнул и обернулся, уставившись на нее. На ее лицо сейчас падала тень, почти скрывая выступившие на щеках и лбу идеально черные линии. Глаза были полностью белыми, излучая бледно голубое свечение. Она была словно в трансе. Слова ее летели вникуда. Спектатор Господа Бога… ну и дела…— Моррис! Битва окончена! Сейчас мы уйдем из твоей академии. Опусти защитные пологи, и мы оставим вас в покое. Все зашло слишком далеко, я не хочу ваших смертей. Я прошу прощения у всех вас! Я сделаю все что в моих силах, чтобы исправить хоть что-нибудь… Да прибудет с вами Господь Бог и да возродится отвага в ваших сердцах! Простите…

Ее слова меня поразили. Повелительница вампиров уничтожила своих детей. Многих, почти всех. Один только Бог мог догадываться, что сейчас твориться у нее в душе. Но Пино, я знал это, все мы знали это, понимала, что так или иначе, во всем произошедшем была виновата лишь она. Ей не было оправдания, как бы ни старался я его найти, чтобы ее успокоить. Сейчас она просила прощения у своих воинов. Простят ли они ее? Она сама говорила о вампирах, как о людях, не способных прощать или понимать без выгоды. Мы, демоны, во всяком случае, я, простили ее за разрушение нашей академии. Но вампиры…

Совершенно случайно, я взглядом нашел в толпе Морриса. Он держал оба своих меча готовыми к бою. Похоже, он был единственным, кто не боялся Ультимы. Моррис стоял в первом ряду. И в тот момент, когда, устрашающий всех, спектатор Пино встал напротив него, декан вампиров сделал шаг вперед и поднял голову вверх. Гипноз Совершенного Добра, видимо, перестал действовать. Возможно, он иссяк уже давно, а вампиры попросту желали животной мести или впали в раж. Кто их знает, этих кровопийц? Какое-то время главный вампир стоял неподвижно, глядя наверх башни, где находились мы и его госпожа. Ему не было дела до Ультимы, который стальным взглядом пилил его. Моррису не было дела до нас, я был уверен в этом. Он смотрел на Пино. И тут он совершил то, что поразило меня в самое сердце. Его мечи упали на землю, он сжал кулак правой руки и с силой ударил им себе в грудь. Это было приветствие демонов. Я знал это с тех пор как попал в свою академию. Я раскрыл рот. А Моррис, склонив голову, упал на колени. Упал перед своей повелительницей, несмотря на то, что она была не права, а он был прав. Не смотря на то, что она только что колошматила его людей и позволяла его врагам делать то же самое. Он упал перед ней на колени. Не потому, что он просил пощады. Потому, что он прощал ее. И все они прощали ее, свою госпожу. ВСЕ вампиры вдруг разом отдали ей честь и упали на колени. Все, что остались живы…