Исключение из правил

Несколько часов подряд крыл его, на чем свет стоит. А потом тормознул у обочины, опустил устало голову на руль и понял, что я опустошен. Выпотрошен. До капли, без остатка. Да, Бобер не права. И в любом другом случае я бы и глазом не повел. Послал братца и считал бы себя правым. Но слова Лейлы… и тот бешеный взгляд Натана. Все это что-то сделало со мной. Сам не понял, как набрал номер Олега. Когда твой давний приятель по совместительству работник ФСБ, это очень удобно. Особенно когда нужно срочно нарыть информацию по уголовному делу.

И вот спустя пару часов я подъезжал к его дому. Олег все узнал. Но вот правда… она оказалась намного сложней. Она запутала все еще больше.

- Назар, ты здесь бессилен. Он слишком много дерьма натворил в своей жизни. Твой отчим должен ответить, - произносит Олег, задумчиво глядя на линию горизонта.

- Пацан-то на самом деле ни при чем. Ему жизнь испортят, - мои ли это слова? Но сейчас, узнав все, как есть, я понимаю, каким идиотом был все это время. И слова Натана о том, что он ждал, когда его спасет старший брат. Только сейчас почему-то вспомнил о них. А ведь он прав. Видимо, у каждого из нас свой вид жизненного дерьма. И разгрести его можно только вместе.

Я понимаю, что не могу смотреть в глаза Лейле и знать, что не сделал ничего для них. Не знаю, как получается у этой девушки, но она меняет меня. Переворачивает вверх тормашками все внутри, заставляя поступать так, как я бы никогда не поступил раньше. Подводит меня к действиям и осознанию всей ситуации по-другому.

- Если хочешь, я помогу брату твоему. Приставлю охрану. Но ты же понимаешь, это не закончится вот так просто.

- Понимаю, брат. Все понимаю. Спасибо тебе, - подаю руку, сжимая его ладонь.

* * *

Домой я не поехал. С чем возвращаться? Если расскажу все Лейле, она вряд ли поймет, не поверит. Будет уповать на справедливость правосудия и так далее. Нет. Здесь нужно было действовать быстро и резко. Рубить все на корню. Я понимал, что встречи с ним не избежать. Только он один может положить конец всему. Вот только вряд ли этот му*ак сделает подобное. Я знаю его. Он слишком любит себя.

Припарковав машину у здания СИЗО, вышел наружу. Угрюмая серость обстановки давила на голову. Само место буквально пропитано отчаянием, безнадегой. Не знаю, как он держится все это время там. Отчим привык к роскоши и власти. Хотя, быть может, подобным ему и в тюрьме - словно на курорте.

Зашел внутрь, остановившись на посту. Выпотрошив все карманы, бросил мобилу и ключи от машины в контейнер. Расставил руки, дожидаясь, пока сотрудник СИЗО закончит досмотр.

- Сейчас приведут подследственного. У вас пятнадцать минут. Простите, но дольше никак нельзя, - распахнув дверь одной из комнат, нахмурился мужчина.

- Я понял. Мне хватит, - кивнул, пройдя в небольшое помещение без окон. Темно-синие стены и одинокая лампочка на потолке – снова крик безнадежности. Устроился на стул, с удивлением отметив, что ножки его привинчены к полу.

Пока ждал его, думал. С каждой пройденной секундой оставалось все меньше и меньше уверенности. Как не ушел – не знаю.

Через долгие десять минут его завели.

- Ну, здравствуй, Назар, - прохрипел отчим, как только нас оставили наедине.

- Не могу сказать что скучал, - бросил, небрежно развалившись на стуле.

Он рассмеялся. И этот смех напоминал воронье карканье. Прокашлявшись, устало потер ладоням покрытое щетиной лицо. Мне было удивительно видеть его таким. Всегда холеный, одетый с иголочки богатый зазнавшийся сноб сейчас напоминал рабочего завода. Усталое лицо, поникший взгляд. Он здесь уже пару месяцев.

- Так че явился? Поиздеваться? Или помочь вздумал? – складывает на груди руки, окинув меня высокомерным взглядом.

От этих фраз такой гнев проснулся внутри. От взгляда его высокомерного захотелось придушить урода. Падла, сам в кандалах узника, а такое чувство, будто это я его раб. Как он умеет так? Истинный тиран.

- Не поверишь, помочь. Вот только не тебе. Брату и матери.

- Брату? Матери? – замирает, всматривается в мои глаза, пытаясь понять, шучу я или нет. А потом понимает, что ни черта это не шутка, и начинает громко смеяться.

– А у тебя были такие? Мама… – протяжно так последнее слово произносит. - Это та, кто без слов сдала тебя в детский дом? И ни разу не заикнулась, чтобы попросить забрать? Или брат? С которым вы в жизни раз пять встречались?

- Шесть, - произношу ровным голосом. Я ничуть не задет его речами. - Он вчера приходил.

- Ты можешь мне нормально объяснить, что за хрень с тобой происходит? Я не долбанный экстрасенс!

- Гребаная жизнь со мной случилась, Серебряков, – снова смех из меня рвется. Горький, надсадный. Наполняю его бокал. - Выпей.

- Я не пью, Назар. Слушай, бросай эту хрень, - отталкивает мою руку, отчего часть жидкости выливается из посуды. - У меня времени нет. В девять нужно быть на тусовке одной. Контракт один выгореть может. Я и так с самолета сразу за тобой помчался…

- Выпей сначала, - не отстаю. Он знает, что если меня накрывает пьяной бычкой, то проще согласиться. Другими словами, под алкоголем я превращаюсь в Артема Серебрякова.