Исключение из правил (СИ)

- Госпади Иисусе, и откуда к нам такое Солнышко заглянуло? Проходи дорогой, садись, сейчас я тебя покормлю. Надо же, какой худенький и такой миленький, просто лапочка! Что будешь заказывать?

- Эээ… я, вообще-то, по объявлению пришел. Вам еще нужен официант? – Джастин присел на высокий барный стул и попытался не сжаться от стеснения еще больше, ведь раньше никогда незнакомые люди не проявляли к нему столько внимания и заботы.

- Конечно, нужен! Кстати, меня Дебби зовут. А ты?

- Джастин. Джастин Тейлор. Я студент и еще стажируюсь в одном агентстве, но этого все равно не хватает, чтобы заплатить за учебу.

Женщина махнула рукой и подошла к окошку, ведущему на кухню, чтобы сделать заказ. Спустя пару минут она вернулась с огромной тарелкой очень аппетитно пахнущих блинчиков, колбасок, картофеля фри и водрузила это перед все еще пребывающим в глубоком шоке от происходящего юношей.

- Кушай, ты такой худой, куда только твои родители смотрят! Конечно, я возьму тебя на работу, у тебя ведь такая красивая попка, глаз не отвести. Вон, мои посетители уже все, как один, успели её заценить. Ты ведь омега, правда? – Дебби надула большой пузырь из розовой жевательной резинки и шумно его лопнула, ни на секунду не переставая улыбаться блондину.

- Я…эээ… - Джастин нервно оглянулся по сторонам, пытаясь вжаться как можно глубже в стул своей пятой точкой, потому что почти все парни и мужчины, сидевшие за столиками, глаз с него не сводили.

Тут входная дверь открылась и вошла довольно странная парочка – высокий, накаченный мужчина с русыми волосами, необычайно привлекательный, и невысокий брюнет, приблизительно одного роста с Джастином, и они оба просто светились от счастья.

- Сынок! Зятек! Как же я рада, что вы зашли! Совсем меня забыли, где же ваша сыновья забота? – Дебби демонстративно надулась и сделала глубоко обиженный вид, но при этом её глаза светились таким счастьем и безмерной любовью к этим двум мужчинам, что даже Тейлор, который был знаком с ней всего несколько минут, совсем ей не поверил.

- Мам, но мы же ужинали у тебя в прошлый уик-энд, не обижайся, ты же знаешь, мы так сильно тебя любим, - брюнет вышел вперед и поцеловал в щеку Дебби, - ты лучше послушай, какую новость мы пришли тебе рассказать! Бен, давай ты, я волнуюсь.

- Майкл, ну что ты, ведь все хорошо, правда? Мы ведь давно этого ждали, - Бен обнял свою омегу за плечи и нежно поцеловал, - Дебби, мы хотим сообщить тебе потрясающую новость – ты скоро станешь бабушкой!

- Господи-блядь-Иисусе, это правда? Это правда!- Дебби вышла из-за стойки, а по её щекам катились слезы счастья. Она бросилась к сыну, схватила его лицо в ладони и начала всего целовать, - я так рада! Сыночек, ты самый лучший на свете, как же я люблю тебя, детка!

Высокий мужчина, которого звали Беном, подошел к обнимающейся парочке и обнял их обоих. Джастин так и сидел с открытым ртом, не положив в него ни кусочка, неотрывно следя за этим представлением: «Ну и кошмар, фрик-шоу какое-то»! Посетители кафе дружно заапплодировали, и со всех сторон послышались выкрики с поздравлениями. А женщина, утирая платком слезы, посадила сына и зятя за столик и начала суетиться вокруг них, принося с кухни всевозможные яства в таком количестве, что этим можно было бы запросто накормить половину населения какой-нибудь голодающей африканской страны. Про Тейлора все забыли, и парень, обрадованный отсутствием такого непривычного для него внимания, тоже принялся за свой ужин. Еле осилив половину своей порции, Джастин попытался взглядом отыскать рыжеволосую женщину, которая без конца бегала по кафе, не в силах успокоиться, и все кричала, широко размахивая руками, что она станет бабушкой. Парень хотел расплатиться за ужин и договориться о предстоящей работе, и он уже поднялся, чтобы подойти к нервной официантке, как в этот самый момент дверь кафе снова открылась, впуская еще одного посетителя.

Глава 7. Брайан.

Ужин прошел более менее сносно. Брайан кое-что раньше слышал о политике Джима Стоквелла, занимающего должность шефа полиции Питтсбурга. Он занимался негласной пропагандой провозглашения всех бет как класса над альфами и омегами, которых кандидат в мэры в глубине души попросту ненавидел. Открыто он этого, конечно, никогда не говорил, но всегда считал принадлежащих к альфа- и омега-статусу недостойными гражданами общества. И хотя альф и омег и так было меньшинство, по сравнению с бетами, Стоквелл всеми возможными способами старался еще больше сократить их количество. Кинни краем уха слушал Стоквелла: эти разговоры о политике и экономике всегда его утомляли. Ему хотелось уже поскорее закончить ужин и пойти домой, где с удобством устроившись на своем итальянском белом кожаном диване, с бокалом Джим Бима, сможет, наконец, прочитать личное дело своего… да уж, как ни прискорбно это осознавать – но, увы, своего альфы.