Исключение из правил

Светочка терпеливо ждала, когда иссякнет запал однокурсницы и они смогут пообщаться по-человечески. И дождалась. Полина наказала ей немедленно написать заявление об уходе. Сообщила, что новая работа для Денисовой найдется без труда, а точнее, уже есть. И деньги она готова Светочке одолжить с удовольствием. Подумаешь, какая сумма баснословная! И не стоит ее благодарить, голову себе морочить из-за таких пустяков. Когда сможет, тогда и отдаст. Сначала нужно решить проблемы местного значения, как можно быстрее уволиться из этого болота и выйти на достойную работу. Может, не самое лучшее место, конечно, но это временно, дальше видно будет.

Светочка осталась довольна этим разговором. Пусть теперь ей придется добираться до работы больше часа на метро. Ну и что? Так ежедневно делают миллионы людей, и никто от этого еще не умер. И она сможет, чай не инвалидка. И лет ей всего двадцать пять. Будет читать свои любимые книги не на рабочем месте, чтобы спастись от скуки, а в транспорте. Пусть это будет последним огорчением в ее жизни. Да, жизнь ее изменится: сменный график, плавающий выходной, напряженный рабочий день. Зато, извините, и вознаграждение за труд достойное, и никаких вредных ноющих пенсионеров вокруг. Она, конечно, старость уважает, все там будем. Но иногда стоны и жалобы доводят до полного изнеможения. А самое главное, ее не будут унижать и смотреть на нее как на преступницу. Она придет в новый коллектив, где никого не знает, никто не знает ее. А наладить отношения с коллегами Светлана сумеет, это не проблема. В конце концов, мы ходим на работу не для того, чтобы дружить, а для того, чтобы работать.

Светочка так и сделала. Встретилась на следующий день с Полиной, взяла у нее деньги в долг, купила препарат и написала заявление об уходе по собственному желанию. Заведующая не стала возражать и тем более уговаривать Денисову остаться. Извиниться перед ней этой руководительнице и в голову не пришло, спасибо, что не стала настаивать на двухнедельной отработке, просто молча подписала заявление.

Так Светочка распрощалась со своими иллюзиями, а заодно и с родной поликлиникой.

Глава 9

Речинский не звонил, и Елена начинала терять терпение. Драгоценное время уходит, а эта скотина ни бе, ни му, ни кукареку. Еще немного, и у нее начнется настоящая паника. Конкретный план спасения не найден. Если Речинский сделает вид, что ничего не происходит, и не пожелает ей помочь, то дело труба. Может, скататься за город к этой старой грымзе свекрухе и попробовать перетянуть ее на свою сторону? Это не очень хорошая мысль. С этой морщинистой чистоплюйкой и истовой моралисткой заключить союз, скорее всего, невозможно. Ее легче отравить заодно с любимым сыночком. О как бы это было здорово!

Елена представила себя единственной наследницей не заработанного ею богатства и застонала от жалости к себе. Мечтать не вредно и очень приятно, но… Мечты мечтами, а действительность заставляет нервно вздрагивать. Карточка заблокирована, на телефоне денег нет. Домашний сейф пуст, как пустыня Гоби. Все перетащил из дома этот хитрый и предусмотрительный хомяк. Спасибо, не догадался прислугу разогнать. А то бы и жрать было нечего. Хоть голодная смерть в ближайшее время не грозит. Еще остались драгоценности. Но продавать их сейчас не стоит, неизвестно, как все сложится дальше. Они должны оставаться неприкосновенным запасом. Ох как могут еще пригодиться!

А-а-а-а-а, что же эта сволочь не звонит? Подпортить, что ли, ему предвыборную кампанию? Хорошая идея. Не очень продуктивная, зато сколько удовольствия от одной мысли! Выбросить в Интернет пару фоток — и можете, многоуважаемый папусик, ставить крест на вашей политической карьере. Каково? Никогда уже не станешь председателем своей поганой фракции. Красиво. Только потом жить ей останется ровно столько времени, сколько ему понадобится для того, чтобы отдать распоряжение его холуям ее ликвидировать. Но героическая смерть не входит в наши планы, это сто процентов. Ну, опять размечталась. Это коньяк так действует, точно. Очень мечтательный напиток. Вот горничная приперлась. Как всегда, без стука, нечисть узкоглазая. Встала у двери, глазки опустила, скромница восточная.

— Чего тебе? Сколько раз говорила, что стучать надо, понимаешь, сту-чать! — Елена дрожала от злости.

— К вам пришли, извините, — пробормотала восточная красотка с жутким акцентом и исчезла так же тихо, как появилась.

В комнату стремительно вошел сам господин Речинский, очень злой.

«Все это лирика, пусть будет зол хоть как сто чертей, — обрадовалась Елена, — главное, что соизволил пожаловать. Не боится ничего, паразит. Приперся в дом. Значит, знает наверняка, что Мальцев в больнице, вот и гарцует!»

— Что случилось? Я тебя тысячу раз предупреждал, чтобы ты не беспокоила меня по пустякам. По какому поводу жрем коньяк средь бела дня, можно полюбопытствовать? — брезгливо спросил Речинский, остановившись посредине комнаты, словно монумент.