Исключение из правила

Инга поставила чайник и принялась разрезать торт. Матвей следил за каждым ее движением. У нее была ровная спина, узкие плечи и круглая упругая попка. Непослушный рыжий завиток, который она время от времени заправляла за ухо, волновал его ужасно. Взгляд сосредоточенный, губы плотно сжаты. Интересно, о чем она думает? Матвею очень хотелось схватить ее и прижать к себе, чтобы эти упрямо сжатые губы открылись ему навстречу, запустить руку в эти волшебные густые рыжие волосы, почувствовать тепло и аромат ее тела. Они разговаривали на какие-то совершенно отвлеченные темы, но казалось, что думают они об одном.

– Может, перейдем на «ты»? – спросил он, изо всех сил стараясь не пялиться на нее.

– Давайте, – улыбнулась Инга.

– Скажите… Точнее, скажи… у тебя есть кто-нибудь? – спросил Матвей, и Инге показалось, что он напрягся.

– Почему… вы… ты спрашиваешь?

– Ну, если бы я был этаким Дон Жуаном, то, пожалуй, ответил, что у такой красивой и обаятельной девушки обязательно должен кто-то быть, – он усмехнулся, – но я скажу прямо – ты мне очень нравишься, поэтому ответ на этот вопрос для меня важен. – Матвей умолчал о том, что, хотя это и было важным, но в сложившейся ситуации абсолютно не имело никакого значения, потому что он собирался добиваться ее,несмотря ни на что.

Инга насмешливо приподняла правую бровь и налила ему в кружку чаю.

– Ну, если бы я поддерживала твою игру, то, наверное, поводила бы тебя за нос, не говоря ни да, ни нет, – глаза ее смеялись. – Но поскольку от игры мы отказались, то отвечу тебе честно – нет, сейчас у меня никого нет.

Инга положила им по куску торта на блюдца.

– А… недавно был? – осторожно спросил Матвей.

– Был, не был, какая разница?

Она налила чаю себе и села за стол.

– Пожалуй, никакой. И все-таки?

– Ну, мне ж не пятнадцать лет, конечно был.

– Почему вы расстались?

Неожиданно для самой себя Инга призналась:

– Он мне изменил.

– Извини… Тебе неприятно об этом вспоминать?

– А как ты думаешь?

– Может, тебе станет легче, если расскажешь?

– Вряд ли. – Инга пожала плечами. – Да и рассказывать особенно нечего. Жена возвращается из командировки, а муж с любовницей. – И угрюмо добавила – Классика.

– Сволочь, – кратко и содержательно выразился Матвей.

Инге вдруг стало жалко себя. Воспоминания, которые она тщательно отгоняла от себя, накрыли ее с головой. На глаза навернулись слезы.

Матвей, внимательно наблюдавший за ней все время, вдруг встал, взял ее за руку и притянул к себе. От неожиданности Инга даже не сопротивлялась. Одна его рука легла чуть пониже спины, другая на затылок, и он нежно и властно прижался к ее губам. Инга обалдела. Пожалуй, еще никогда раньше она не испытывала ничего похожего. На его шее, где ворот рубашки был расстегнут, дрожала жилка и Инга неуверенно провела по ней пальцами. Кожа была горячей и напряженной, как струна. Страстный поцелуй длился не более минуты. Наконец они оторвались друг от друга и сели по разные стороны стола, глядя друг другу в глаза. Инга провела рукой по губам.

Она почему-то была не готова к такому резкому повороту событий, хотя Матвей был ей совсем не безразличен. Зато абсолютно и полностью позабыла о том, что только что вспоминала свою печальную историю.

Наступили неловкая пауза, и Инга решила прервать ее, поговорив,наконец, с Матвеем о том, что ее волновало.

–Послушай… мне очень нужна твоя помощь, – сказала она и поковыряла ложечкой в куске торта на своем блюдце – кусок не лез в горло.

Матвей пристально взглянул ей в глаза.

– Помощь?

– Да, я хочу сама разобраться с тем, что произошло у нас в Академии.

– Как разобраться? – не понял Матвей. Он все еще не мог отойти от их внезапного поцелуя. Он с трудом справился со своим желанием, понимая, что слишком торопит события. Пальцы, державшие чашку, слегка дрожали.

Инга вздохнула.

– Я хочу выяснить, кто убил Алиеву.

– Но этим занимается милиция.

– Я знаю, но ведь они пока ничего не нашли. И, честно говоря, я сильно сомневаюсь, что найдут.

– Почему?

– Матвей, они не знают нашу «кухню». К тому же, есть еще менталитет. Они ни от кого ничего не добьются!

– Ладно, – Матвей был предельно спокоен. – Скажи, какая помощь требуется от меня?

– Мне нужны показания всех сотрудников Академии, находящихся в ней с часу и до обнаружения… трупа.

От изумления у Матвея даже брови полезли вверх.

– Ты думаешь, что говоришь?

– Матвей, мне, правда, очень неловко тебя просить об этом. Я все понимаю, и про подписку о неразглашении, которую ты наверняка давал, и про тайну следствия, но поверь, об этом никто не узнает! Я просто хочу использовать эту информацию для построения собственных логических цепочек и…

– Инга, ты даже не представляешь, о чем просишь. Не лезь туда, это очень опасно. Ты же неглупая женщина – ты видишь, как было организовано это убийство, с какой жестокостью и цинизмом! Ты что, хочешь, чтобы тебя нашли где-нибудь в туалете с проломленным черепом?

Инга побледнела, но ответила спокойно и терпеливо:

– Я буду очень осторожна. У меня брат оперативник, он кое-чему меня научил.