Исключительно моя

Я выключаю в спальне свет, зажигаю напольный торшер, создавая полумрак. Задергиваю шторы, но так и застываю, не дотягивая одну до конца. Вид из окна на ночной город потрясающий, и я цепляюсь за него, чтобы хоть как-то переключиться. Рассматриваю тысячи огней, волнуюсь и жду.

Позади открывается дверь, и мое сердце падает вниз. Не оборачиваюсь, мне страшно. Я даже не понимаю с чем связан этот страх, скажи описать, и двух слов бы не нашлось.

Каждый шаг отзывается ударом сердца. Из клубка мыслей выбивается одна — у меня сейчас будет секс с Никольским, с мужчиной, которого я едва знаю.

Удар! Еще удар!

Вадим подходит сзади вплотную, одна рука притягивает меня за талию, другая ложится на плечо. Нежно. Признаться я ожидала другого.

Он в одном полотенце, от прикосновения к его голому торсу, даже через халат, чувствуется тепло. Пульс учащается, а меж лопаток сводит спазмом.

Он аккуратно убирает мои волосы на одну сторону и проводит носом по шее вверх.

Мурашки. Задерживаю дыхание.

— Ты меня боишься? — хрипло раздается над самым ухом.

— Нет… Я не знаю, как это объяснить, не могу расслабиться…

— Попробуй не думать ни о чем, просто чувствуй, — все так же, почти шепчет он.

Спускается губами по скуле, обдавая горячим дыханием и стягивает с плеч верх халата. Движения выверенные и медленные, робкий трепет пробегает по коже, и я снова забываю дышать.

— Дыши, маленькая.

Вдыхаю глубоко, прикрываю глаза, его шепот проникает прямо под кожу, распускается по внутренностям и отзывается теплом в животе.

Вадим целует плечо, и снова неспеша скользит губами к шее, поднимается выше, всасывает мочку и протяжно выдыхает. А потом поворачивает к себе лицом, запускает пятерню в волосы и сминает мои губы. Врывается не резко, но с напором, проникая языком вглубь.

Голова идет кругом. Что это? Не бывает таких ощущений от поцелуя. Может на фоне стресса? Объятая необъяснимым, диким восторгом, я не только принимаю, но, так же жадно отвечаю, прикрываю глаза и ловлю волну наслаждения.

Когда Никольский отрывается от меня, его глаза горят желанием.

Его громкое дыхание на моих губах и подбородке, тепло его торса, эти темные, с поволокой глаза.

Мне горячо, жарко, ново.

Расслабляюсь, удивлена. Как эта сила и мощь может так нежно касаться, вызывать такие сладкие эмоции?

Он перемещает руку с головы на спину и стягивает халат до пояса. Скользящая по моей коже, рука обжигает и тонизирует. Она уже на пояснице, меня кроет неведомыми шелковыми волнами.

Он разглядывает мою грудь. Мне неловко и приятно одновременно. Его взгляд излучает восхищение.

— Безумно красивая. Если не рехнусь, то выживу, — говорит надсадно, похоть сквозит в каждом звуке.

Молча созерцаю пламя в глазах напротив, не нахожусь, что ответить, слишком много эмоций внутри меня.

А потом он склоняется и всасывает сосок.

— Мммм! — стону протяжно, закрываю глаза и выгибаюсь.

Восхитительно! Дрожу, но уже не от страха.

Он переключается на другую грудь, я скулю и зарываюсь ему в волосы. Чувствую его эрекцию, и сама от себя не ожидая, ощущаю желание.

Сильное, убийственное желание. Между ног становится пульсирующе-влажно. Что это? Боже!

Не успеваю понять, как мой халат оказывается у ног на полу, а полотенце Никольского приземляется на пуф. Он тянет меня на кровать, опрокидывает и устраивается рядом.

Снова целует, уже жестче, импульсивнее.

Отвечаю. Меня штормит, безумно хорошо. Он спускается на живот, чертя языком вензеля, наблюдая за моей реакцией. Рука блуждает от талии по бедрам и обратно.

Запрокидываю голову и блаженствую, мыча со сжатыми губами. Стараюсь негромко, но понимаю, что еще немного и перейду на громкие стоны. Каждая клеточка организма остро реагирует на мужчину рядом. Никогда ничего подобного не испытывала, я превращаюсь в комок вожделения.

Хочу его! — так ясно простреливает в мозгу.

Он считывает. Чуть шире раздвигает мои ноги, проводит ладонью по промежности, задевая большим пальцем клитор, отчего я дергаюсь и делаю резкий вздох, а потом медленно вводит в меня средний и указательный.

— Аааа! Господи, кайф! — наконец, отпускаю себя.

— Кайфуй, моя сладкая, — шепчет в висок, медленно вынимает пальцы и снова входит внутрь, растягивая стенки и, с каждым разом, проникая глубже.

Мощные волны возбуждения накрывают с головой, обвиваю руками его шею и отдаюсь ощущениям.

Уже не сдерживаюсь.

Громко отзываюсь на каждый толчок. На зажатый губами, сосок. На задетый, словно невзначай, клитор. Схожу с ума, впиваюсь ногтями в кожу его спины и, теряя яркость, несусь в горячую неизвестную бездну.

Как в тумане, Никольский ложится сверху, заполняет меня и начинает двигаться. Каждый толчок отдается сладкими спазмами в моем животе, заставляя кричать и с диким желанием двигаться навстречу.

Он набирает темп. Толчок. Еще толчок. Еще.

Теряю голову, она кружится. Звуки то теряются, то оживают.

В промежности собирается жар. Горю, стону, кричу.

Звуки Вадима похожи на утробный рык. От него веет жаром, страстью, темпераментом.