Исключительно твой

Снежа, отказалась от помпезности и роскоши, которую я мог ей дать, выбрав на нашу свадьбу, обычное белое платье в пол. Без лимузинов, фейерверков и прочей мишуры, мы поставили красивую свадебную арку, на заднем дворе, в саду дома Орловских. Позвав только близких и родных, как она и хотела. Обменялись теми же кольцами. Пообещав друг другу, что ни смотря ни на что, мы будем вместе и в горе, и в радости. Радостно было видеть лучезарные лица родителей и друзей. Но….

Жалел ли я, что мы тогда расписались в тайне? Нет.

Жалел ли я, о том, через что нам пришлось пройти? Нет.

Потому что без всего этого не было бы сейчас того, кем мы стали. Прочнее, намного сплоченнее и крепче.

Немного лет спустя….

— Сань, ты чего там копаешься? Давай быстрее. — открыв входную дверь дома, крикнул мне Серега.

— Не виноват, что у твоей дочери в три года, волос больше, чем у ее мамы. Плетение кос, процесс серьезный, не отвлекай. Правда, кнопка? — обратился к белокурой малышке, точь-в-точь похожей на свою маму.

— Плавда. — ответила она серьезно. Хоть и была похожа на маму, но характер достался ей от отца, а может от тети, Снежи, но то, что она даст жару всем, когда немного подрастет, это факт.

— Кноп, а чем завязать то? — огляделся в поисках резинки. Малышка, протянула мне заколку с розовым бантиком. — Ух, ты, какая красивая. Не красивее тебя конечно, но под стать такой принцессе, как ты. — изумился, отвешивая комплимент, маленькой леди, чтобы ребенку стало приятно. — Это тебе мама купила, такую?

— Нет. Ее папа украл у мамы, а потом подарил мне. Она моя любимая. — прыснул от смеха, сдерживая себя. Не знал, что мой лучший друг клиптоман.

— Орловский, что смешного? Ксюша, правду говорит. — из кухни вышла Стеша, держа на руках своего сынишку, которому еще не было и годика.

— Привет, мужик. — махнул ему, но он не обращая на меня внимания, продолжал облизывать раритетную машинку, пытаясь засунуть ее в рот целиком. Стеша, в каком-то году подарила ее Сереге на Новый год. С тех пор, как у них родился сын, он не расставался с Бэтмобилем. Не выпускал ее из рук, даже, когда спал.

— Я, когда уезжала, после свадьбы Дениса, оставила заколку тогда на кухне, в квартире, Снежи. А Серега ее присвоил себе. Таскал везде с собой, как талисман, пока Ксюша не родилась.

— Ксю, мне кажется, твой папа не здоров. — шепнул девочке на ухо.

— Папочка заболел? — посмотрела на меня своими ангельскими глазками, удивляясь.

— Зайчик, не слушай дядю Сашу. Он глупости говорит. Беги на улицу, к папе. Орловский, блин. — Стеша, показала мне кулак, пока дочь не увидела, а я тихонечко заржал.

— Мама, а почему дядя Саша блин? Он же не круглый и его нельзя есть. — обожал этого чистого и светлого ребенка. Ей было интересно совершенно все, она росла очень любознательной.

Малышка, схватывала на лету, при ней нельзя было поднимать, какие-то серьезные темы и тем более рассказывать истории, она их запоминала, а потом делилась со всеми, кто попадался ей на глаза, в силу возраста не понимая пока, где правда, а где шутка.

— На. — отдала мне малыша. — Качай, у тебя это хорошо получается. У меня уже руки отвалились. — Стеша сорвалась с места, что я не успел даже увидеть ее пятки.

— Бззззз. — пропел малыш, лежа на моих коленях, улыбаясь беззубой улыбкой.

— Мишка, поделишься машинкой?

— Бзззз. — снова пропел.

— Ну, дай хоть побибикать. — взял машинку двумя пальцами, легонько потянув, но парень закапризничал.

— Я тебя покусаю. — сверху лестницы крикнула, Стеша. — Не издевайся над моим сыном, а то Сереге расскажу.

Обожал детей. Особенно младенцев, они пахли по — особенному, маленькие ангелочки, спустившиеся с небес, чтобы подарить нам, взрослым огромное счастье.

Входная дверь открылась, вошла, Снежа с морковкой в руке, я почти укачал Мишку, который причмокивал и закрывал глазки.

— Спит? — показал на малыша.

Завертел головой.

— Пока нет. — сказал шепотом, баюкая мальчика из стороны в сторону.

Снежа села рядом, вытягивая ноги, предварительно поцеловав меня в губы.

— Видел бы ты свое лицо со стороны. Аж, искры в разные стороны. — простонала жена, откусывая кусок морковки.

— Я хочу третьего. — незамедлительно оповестил ее. — А потом четвертого. Думаю, что моя жена, должна меня в этом поддержать. Не знаю, смогу ли остановиться.

— Орловский, ты сбрендил. Я еще второго не родила. Потерпи хоть немного. — погладил ее беременный живот, внушительных размеров. — Не могу больше ходить, ноги отказали, пока за Степой носилась. Растет такой же бунтарь, как и ты.

Мой сын — внутреннее отражение меня. Слушался только моих наставлений. Бунтовал жутко, но в тоже время рос ласковым и нежным мальчишкой, который оборвал все цветы на заднем дворе, чтобы порадовать маму.