Исключительно твой (СИ)

— Заниматься взрослыми делами. — ответил, переключая передачу. Воздух начал накаляться, не смотрел на нее, зная, что еще один мой ответ на ее последующий вопрос, взбесит окончательно и эта самка Богомола, откусит мне голову.

— Какими?

— Трахались. — обманывал ее каждый раз. Делая больно, чтобы отпустила, порвала этот канат, который переплел нас вдоль и поперек, но у нее было железное терпение.

— Понравилось?

— Нууу, до нее была лучше. Хотя и эта ничего.

Снежа замолчала, чувствовал, что не к добру все это.

— Ай, черт. Долбаная кнопка. — мельком посмотрел на нее, рукой зажимала правую руку, морщась от боли. — Как же больно-то. Блин. Он синеет.

— Сейчас посмотрю. — через несколько метров свернул на обочину, останавливая машину, не глуша двигатель. — Что там у тебя? — повернулся к ней с озабоченным видом.

Снежа еще сильнее поморщилась.

— Ну. — требовал я.

— Палец прищемила.

— Покажи. — протянул ей ладонь в надежде увидеть травмированную конечность, но увидел совершенно здоровый, накрашенный красным лаком ноготь и средний палец, который она показала мне с ехидной улыбкой, ткнув им мне прямо в лицо.

— Это тебе, придурок. — сложила руки на груди, отворачиваясь от меня.»

Ставил себя на ее место. Я б уже давно себя прибил, а она терпела, каждую мою выходку. Особенно рассказы, сказки и басни про то, каким бабником я был, в каких позах имел почти каждую ночь дорогих эскортниц. Мудак наивысшего уровня. Кто-нибудь дайте мне Оскар?

— Блядь. — выругался, вставая с дивана и поднимаясь по ступеням наверх, в свою комнату. Ничего из моего детства здесь практически не осталось, кроме парочки вещей в шкафах. Мебель поменяна, а стены перекрашены. Взял с полки стеллажа любимую энциклопедию, которую затер до дыр, знал ее, почти наизусть.

— На триста восемьдесят второй странице. — я оставил в книге закладку, открывая ее. На меня смотрел лист картона в розово-голубом цвете.

— Помню все, Снеж. Помню все, врединка.

Закрыл учебник, ставя его на место. Очень сильно хотел стать реаниматологом, но не стал. Детская мечта не сбылась, рухнув в один день, вместе с моим счастьем и смыслом будущего.

Через два часа привезли продукты, при виде них проголодался. Знал заранее, что так и будет. Не стал ничего готовить, перекусив чаем с бутербродами. По телевизору не нашел ничего интересно. Ноги сами повели в винный погреб, который зарос паутиной и пылью. Пить мне не особо хотелось, а вот немного пригубить, попробовать, да. Вытащил одну бутылку, не знаю какого года, но если отец узнает, что я здесь был, то наверное мне стоит бежать уже сейчас.

Телефон зазвонил, когда поднимался из погреба вверх.

— Да, пап.

— Уехал значит, бунтарь хренов. — отец не был зол, привык к моим побегам с самого детства. Я был не послушным ребенком, но в меру.

— Маме, привет.

— Где этот, засранец? — на фоне услышал голос мамы. — Дай мне трубку. Саша, тебе совсем меня не жалко? Ты поехал к Снеже? Как она?

Спасибо. За еще одно напоминание. Да, да, я поехал прямиком к ней, сначала разорвав все к чертям, а потом заявился на ее порог, как ни в чем не бывало. Принимай меня, блядь. В смокинге, с букетом роз, а потом мы улетели в Вегас просирать бабки в казино. Не стал грубить маме, не делал этого никогда и начинать не стану. Всегда был универсальный ответ, которым я воспользовался.

— Люблю тебя мам и тебя пап тоже. Все со мной хорошо.

Отключил звонок, тяжело выдыхая и откупоривая крышку бутылки. Не стал искать бокалы, я ж не принц Шотландии. Поэтому фарфоровая белая кружка стоящая на столе лучше подходила, для моих экспериментов. Налил в нее немного алой жидкости, отпивая.

— Что за дерьмо? — поморщился от кислющего вкуса на языке и во рту, с трудом глотая, но потом букет начал раскрываться, переходя на сладкий и терпкий вкус. Отпил еще, распробовав.