Исключительный момент

— Понимаешь, Ник, когда я была подростком, я узнала, что если не изучить досконально место, где строится здание, то впоследствии могут произойти удивительные вещи! Я хочу сказать, что бывают совершенно разные осадочные породы. Просто голова от этого кругом идет! Возьми, к примеру, Пизанскую башню, если ты мне не веришь. Хороший специалист по геологии здесь просто незаменим! Так что, когда я еще училась в школе, я решила стать инженером. А потом я стала младшим преподавателем в институте и поняла, что преподавание — это мое. Это было так интересно! Иногда я утром открою глаза и улыбаюсь сама себе, предвкушая то, что будет днем.

Линди просто искрилась от радостного волнения, рассказывая Нику о своей жизни. В его присутствии в ней открывалось все лучшее — ее восторг, радость жизни. Возможно, причиной было то, как он смотрел на нее — ему было не безразлично, приятно ей или нет. Он разделял ее радость, ее счастье передавалось ему.

Но... ведь она привезла его сюда не для того, чтобы говорить о себе, о своей жизни. Это и было главным пунктом ее плана — ей необходимо было приложить все усилия, чтобы подвести его к этой теме разговора. И начинать надо было, разумеется, не на голодный желудок.

— Пора завтракать, — зажила она, вынимая продукты из рюкзака. Для того, чтобы открыть баночки с ореховой пастой и с сыром, ей понадобился ее швейцарский армейский нож, и она нырнула в сумку в поисках его. Но для этого ей пришлось вытащить сначала ботинки Ника. Она аккуратно поставила их рядышком с ним на землю.

Он нахмурился.

— Ты носишь с собой в сумке пару мужских ботинок?

— Да, я храню здесь совершенно немыслимые вещи. Вот, смотри — долото, компас, образцы минералов... Без этого я вообще не могу обойтись. Смотри, а вот бутылочка уксуса. Я всегда ношу ее с собой, чтобы определить содержание в породе известкового шпата. От уксуса он начинает шипеть, достаточно лишь одной капли. Уксус — это самая лучшая шипучка в мире.

Ник вновь помрачнел.

— Нельзя было разрешать тебе втискивать меня в это обмундирование. Все, хватит, ботинки я не надену.

— Как хочешь. Просто если ты померяешь, то поймешь, как в них удобно.

— Ни за что.

— У тебя ноги, наверное, после сегодняшней ходьбы просто гудят в твоих штиблетах. Ну, в общем, как хочешь.

Линди нашла свой нож и начала намазывать ореховую пасту на крекеры.

Ник поднял один походный ботинок, и ей показалось, что он собирается зашвырнуть его в ближайшие кусты.

— Уи-и-и, уи-и-и, уи-и-и! — произнесла сова-часовой, кланяясь, как хорошо вышколенный дворецкий. — Уи-и-и, уи-и-и, уи-и-и...

— Все, меня окружили, — пробормотал Ник. — Со всех сторон кто-то подсматривает.

Он снял свои туфли и сунул ногу в ботинок. Хмуро посмотрел на него. Потом надел второй и начал завязывать шнурки.

— Ну как они тебе? — спросила Линди.

— Великоваты. Да, порядочно велики.

— Слава богу, не малы. И потом всегда можно прийти туда и обменять их на другой размер... Потом, — поспешно добавила она, увидев, как он посмотрел на нее. — Сегодня больше никаких магазинов. Никаких. На вот, съешь крекер.

Она методично кормила его, пытаясь отвлечь внимание Ника от ботинок. Они устроили себе праздничный стол — изюм, кукурузная соломка, почти целая коробка крекера, упаковка сыра и два вида гранолы.

В довершение всего Линди предложила Нику выпить еще грейпфрутового сока.

— Теперь, Ник, — сказала она, сделав глубокий вдох, — скажи правду. Неужели «Олдридж Авиейшн!» не в чем упрекнуть? Я все время замечаю, что тебя приводят в отчаяние некоторые вещи.

Он вытянул ноги и недоверчиво разглядывал свои ботинки.

— Ну да, разумеется. Слишком много заседаний и деловых встреч, смежники, которые не отвечают на мои звонки, твердолобые геологи, подающие жалобы на мои якобы не правильно оформленные отчеты... и это еще не все. Но, ничего, как-нибудь справлюсь.

Линди оставила без внимания его сарказм.

— Понятно, только зачем тебе это? Почему бы тебе не сменить работу и не заняться именно тем, что тебя привлекает? — Она торопливо придвинулась к нему, чтобы ей видно было его лицо. — Я теперь уже немного знаю тебя, и мне кажется вот что. Тебе нравится летать на самолетах и конструировать их. Вот чем на самом деле тебе хочется заниматься. А вместо этого в махине «Олдридж Авиейшн» ты должен заниматься всякой чепухой!

— Ну, я бы не рискнул назвать это чепухой, — сухо заметил Ник и начал расшнуровывать ботинок. — Возможно, «Олдридж» действительно разрослась больше, чем я предполагал, и работать здесь стало сложнее. Но ведь я наполовину владею этой компанией. У меня есть определенная независимость, а это все, что мне необходимо. — Он вытянул шнурок из ботинка и, размахивая им перед носом, как бы разглядывал его в поисках невидимых дефектов.

— Таким шнуркам сносу не будет, — проинформировала его Линди. — Келвин лично гарантирует качество шнурков в своем магазине, особенно прочных светло-зеленых, как у тебя. Они вне конкуренции. Но послушай. У тебя было бы больше свободы, если бы ты открыл собственное дело, Ник. Ты бы мог основать компанию поменьше, без всяких сложностей.