Исконно русская Европа

…В тот год люд сатанинский проклятый, а именно бесчисленные полчища тартар, внезапно появился из местности своей, окруженной горами, и пробившись сквозь монолитность недвижных камней, выйдя наподобие демонов, освобожденных из Тартара (почему и названы тартарами, будто «[выходцы] из Тартара»), словно саранча кишели они, покрывая поверхность земли…

Они люди бесчеловечные и диким животным подобные. Чудовищами надлежит называть их, а не людьми, [ибо] они жадно пьют кровь, разрывают на части мясо собачье и человечье и пожирают [его]… Они не знают человеческих законов, не ведают жалости, свирепее львов и медведей… Когда нет крови, они жадно пьют мутную и даже грязную воду…».

Эти откровения содержатся в творении Матвея Парижского «Великая хроника» (1237 г.)

Можно приложить к этому и мнение монаха-минорита Рубрука, будто бы побывавшего в Каракоруме по заданию Людовика IX: «Об их пище и съестных припасах знайте, что едят они без разбора всякую падаль, а среди столь большого количества скота и стад, вполне понятно, умирает много животных».

А вот как описывает гастрономические предпочтения татар уже известный нам «монголовед» – папский легат Иоанн де Плано Карпини: «Их пищу составляет все, что можно разжевать, именно они едят собак, волков, лисиц и лошадей, а в случае нужды вкушают и человеческое мясо. Отсюда, когда они воевали против одного китайского города, где пребывал их император, и осаждали его так долго, что у самих Татар вышли все съестные припасы, то, так как у них не было вовсе что есть, они брали тогда для еды одного из десяти человек. Они едят также очищения, выходящие из кобыл вместе с жеребятами. Мало того, мы видели даже, как они ели вшей, именно они говорили: «Неужели я не должен есть их, если они едят мясо моего сына и пьют его кровь?» Мы видели также, как они ели мышей. Скатертей и салфеток у них нет. Хлеба у них нет, равно как зелени и овощей и ничего другого, кроме мяса; да и его они едят так мало, что другие народы с трудом могут жить на это».

Интересно узнать при этом, что Плано Карпини, также побывавший в Каракоруме, в данном случае по заданию папы Иннокентия IV, не испытывал дискомфорта оттого, что находился в логове людоедов. Более того, он даже занимался там своими профессиональными обязанностями. Известно, например, о пропаганде им католицизма среди русских князей. (Врет, стало быть, шпион папский насчет людоедства. Не поехал бы он к эдаким без войска. Не ровен час на стол к ним попадешь в качестве ужина. Ведь были уже прецеденты. Известна, например, горькая судьба католических миссионеров в Пруссии. Правда, там без каннибализма обошлось. Но и в том, чтобы быть проткнутым копьями, как это случилось со св. Адальбертом, тоже мало приятного.)

Ученый мир в большинстве своем не усомнился в нелестной характеристике, данной татарам европейскими посланцами и ставящей под вопрос не только наличие у татар христианства, но и саму их способность к членораздельной речи. Отсюда и невнимание историков к фактам, подтверждающим принадлежность монголов к христианам. Мол и христиане они ненастоящие, и далеко не все, и основные религии у них – тенгрианство (шаманизм) и бон (разновидность ламаизма).

Традиция видеть в монголах дикарей счастливо пережила Средневековье и перекочевала в наши дни. Вот мнение одного из современных последователей Матвея Парижского: «Одновременно с натиском крестоносцев, на Русь обрушился еще один враг: степные дикари из Монголии. Это нашествие было намного опаснее и страшнее тевтонского. Тевтонцы несли порабощение, подчинение славянского мира романо-германской Европе. Монголы несли разрушение и смерть, прекращение всякой вообще цивилизации, одичание и полную гибель.

Хотя бы такой факт: в 1240 году, чуть ли не одновременно, тевтонцы берут Псков, а монголы – Киев. Тевтонцы оккупировали Псков почти на полгода, новгородская армия брала его штурмом еще раз. Ни тевтонцы, ни новгородцы города не сожгли, не разорили, его жителей не истребили. После оккупации тевтонцев Псков продолжает благополучное существование.

Что же до Киева… Итальянский миссионер и путешественник Плано Карпини проезжал Киев в 1246 году – он направлялся в ставку монгольского хана с посольством. Карпини насчитал в когда-то громадном и роскошном Киеве всего 200 домов, жители Киева показались ему запуганными и нищими»[23].

Как и почему возникло превратное представление о монголах, мы узнаем несколько позже. А вот банальную ксенофобию, которой оно подпитывается на протяжении веков, можно обнаружить уже в этой цитате. В самом деле, историк, лишенный расовых или национальных предрассудков, никогда не противопоставил бы монголов тевтонцам. История не дает примеров какой-то особой жестокости первых, позволяющей как-то выделить их из мира средневековой солдатни.