«Исконно русская» земля Сибирь

Сказав после того несколько слов о походе 1499 года на вогулов и в Югру и о сношениях во второй половине XVI столетия с татарскими владетелями в Сибири, г-н Оксенов замечает, что русские того времени знали довольно хорошо только дорогу в Сибирь (Искер), а о стране к северу от нее имели лишь смутные понятия. «Заметим вообще, — говорит он, — что все до эпохи Ермака полученные русскими сведения о землях и народах северо-запада Азии носят характер отрывочности, случайности и во многих отношениях преувеличения и даже баснословности. Люди, побывавшие в это время за Уральскими горами, не довольствовались одним простым описанием виденного ими, но в большинстве случаев склонны были, по разным мотивам, к преувеличениям в своих рассказах или вообще к неверной передаче сведений. Одни, как, например, люди торговые, старались насказать побольше разных ужасов о Зауральских землях, чтобы устранить других от торговли и промысла пушным товаром и чтобы всецело оставить за собой выгоды от этих промышленных предприятий. Другие, как, например, люди воинские, любили похвастать тем, что им приходилось во время походов в северо-западную Азию совершать невероятные подвиги в борьбе с тамошней суровой природою и дикими обитателями, причем как природу, так и обитателей этой части Азии они старались наделять разными чудовищными атрибутами. Третьи, по разным случаям побывавшие за Уралом и не обладавшие способностью отнестись критически к разным слухам и понимать виденное ими, также передавали многое в извращенном виде». В доказательство автор приводит известную уже нам статью, «рисующую, как он выражается, довольно хорошо, какие невероятные слухи о северной Азии и ее обитателях, рядом с немногими положительными сведениями о Зауральской стороне, ходили между Русскими еще в XVI столетии», заимствуя ее из упомянутого сочинения Фирсова, с теми же, как и там, ошибками. Приведя статью целиком, автор делает такое о ней заключение: «Это фантастическое описание, трактующее о так называемой «самоеди», очевидно, имело в виду, во-первых, северные пределы земли Югорской, на что может указывать упоминаемое тут название народа «Каменская самоядь». Здесь идет речь о самоедах, живших при Обской губе и по склонам северного Урала, который в древние времена назывался просто Камнем, отчего и Самоеды, тут обитавшие, могли называться «каменскими». Затем, находящееся в приведенном отрывке название «монгонзеи» и «самоедь» относится, как можно догадываться, к народу, обитавшему по реке Тазу. Самоеды, занявшие места по реке Тазу, по мнению одних, назывались в древние времена «мокасе», что, под влиянием русской этимологии, могло обратиться в «монгонзеи». По мнению других, эти самоеды получили название от имени одного своего князя Маказея. Наконец, в вышеприведенном отрывке идет речь о каком-то народе, жившем по верхнему течению реки Оби. Одним словом, в баснословных рассказах о «самоеди» описываются отдаленные народы северной Азии, о которых русские до эпохи Ермака знали только по доходившим до них самым извращенным слухам».

Этим и ограничиваются, насколько нам известно, все комментарии к разбираемому нами Новгородскому сказанию, имеющиеся в литературе. Его не коснулся и А. Н. Пыпин в своих статьях о Сибири («Сибирь и исследования ее»), помещенных в «Вестнике Европы» за 1888 год, а равно и г. Адрианов в своей «Истории Сибири».

Пробегая приведенное нами Новгородское сказание, мы можем различить в нем известия о девяти родах людей (племенах или народностях), которые все вообще называются «самоедью», хотя относительно двух из них этого обозначения и не употреблено. Эти девять племен называются или определяются так:

1) самоедь — молгонзеи, людоеды;

2) линная самоедь;

3) самоедь — «по пуп мохнатая до долу»;

4) самоедь со ртом на темени;

5) самоедь умирающая (замерзающая) на зиму или на два месяца;

6) люди вверху Оби, живущие в земле;

7) безголовая самоедь — со ртом между плечами и с глазами в груди, стреляющая из железных трубок;

8) люди, ходящие «по-под землею» около озера, на котором есть мертвый город, где происходит немой торг;

9) каменская самоедь, которая «облежит около Югорские земли».

Относительно всех этих народов рассказываются довольно невероятные вещи, тем не менее некоторые из них характеризуются все-таки возможными чертами; таковы: молгонзеи, люди, живущие в земле; каменская самоедь; другие же — явно баснословными: «линная» самоедь; люди со ртом на темени; умирающие на зиму; безголовые. Было бы, однако, нерациональным отбросить сразу все эти невероятные рассказы как баснословные и признать их просто досужими выдумками какого-то проходимца-торговца. Такое обвинение в сознательном измышлении совершенно несуществующих вещей можно сделать только после обстоятельного разбора сказания.