Искра Бога

— Опять этот Мося, — страдальчески восклицал Эдик, не желая участвовать в проверке моих подозрений. — Я уже говорил тебе, что не вижу в его ограблении ничего необычного. И вообще, может быть, твой друг просто для себя пиар-акцию организовал…

Короче, сопротивлялся господин полковник, как мог, но всё-таки сдался.

— О! Вечно молодой, хотя и не пьяный, — ухмыльнулся мой напарник знакомому лицу. Я вынырнул из воспоминаний и посмотрел вошедшего.

К нам с Мироном, широко улыбаясь, подошел мой бывший однокашник Максим Мерзликин, более известный в определенных кругах под именем Мерзкий. Глядя на него сейчас, уже было достаточно трудно представить, как он в камуфляже топтал фланги в роли начальника погранзаставы. И пускай очередные реформаторы отказались от исконного названия «застава», да и начальник на фланги чаще всего на машине выезжает, но Максим Мерзликин на границе смотрелся очень органично.

Сейчас же в модных рваных джинсах и молодежного покроя толстовки он был практически неотличим от тысяч других жителей столицы, хотя погоны мой бывший однокашник не снял и снимать не собирался.

Сам Максим Мерзликин был из той породы людей, которых лично я называл замороженными. Знаете, встречаешь человека лет через десять после окончания школы и с удовольствием видишь, что у него тоже морщинки под глазами появляются. А двадцать лет после выпуска из института вообще в конкурс животов превращается, и это абсолютно нормально и правильно. Люди растут, изменяются, стареют в конце концов, и такой порядок вещей никого не удивляет.

Максима же, видимо, об этом предупредить забыли, поэтому даже сейчас, почти через двадцать лет после нашего знакомства он продолжал оставаться стройным, подтянутым и вечно молодым юношей. Глядя на него, я всегда непроизвольно испытывал чувство неловкости за свои большие щёки и нелюбовь к физическим упражнениям.

— Ну что? — как всегда жизнерадостно спросил у нас Мерзкий. — Как думаете, успею я пива выпить, пока наружка этого бойца до точки вести будет?

— Ничего себе, — хмыкнул Мирон. — Совсем чекисты расслабились, уже и на работе бухать умудряются.

— Во-первых, я чуть-чуть и для создания образа, — ухмыльнулся Максим. — А, во-вторых, шеф сказал, что это не работа, а подработка. Не хватало ещё чтобы госструктура на побегушках у частной лавочки бегала.

— О времена, о нравы! — закатил глаза Мирон. — Значит, когда мы задницу Эдика прикрываем — это нормально и в порядке вещей. А как мы немножко помочь попросили, так сразу оскорбления начались.

— Вы сознательное население, — засмеялся Мерзкий. — И поэтому помогаете органам правопорядка из чувства гражданской сознательности. А мы делом заняты и не можем себе позволить постоянно отвлекаться на мелочи.

— Сволочи вы, — беззлобно отозвался я, принимая тон своего однокашника. — А если бы нас с Мироном хлопнули сейчас, это тоже была бы мелочь?

— Ну ладно тебе, не преувеличивай, — протянул Максим, благодарно кивая Артёму, который принёс ему бокал свеженалитого пива. — Этот красавчик был один. И вообще, мне кажется, что вы дуете на воду. Просто очередное общество любителей древних сказок, ничего серьёзного.

— Для любителей сказок они слишком хорошо представляют, что именно хотят найти, — возразил Мерзкому Мирон. — Этот Ярослав просил не абстрактное заклинание могущества или призыва вселенской силы, а конкретную книгу. Более того, он знает, как эта книга выглядит и уверен, что он и его товарищи имеют на неё право. Тут не все так просто, есть у меня такая уверенность.

Я согласно кивнул, подтверждая мысли напарника и затем добавил:

— Лично меня крайне напрягает само обстоятельство, что эта невидимая община умудрилась выйти на нас с Мироном… Я в душе не чаю, кто такой господин Тимохин и когда мы с ним могли пересекаться. Дело попахивает неприятной подставой!

— Ой, да ладно тебе, — отмахнулся Мерзкий. — Была бы подстава — сработали бы гораздо тоньше. Заманить в ловушку с помощью обабла-тугодума… Замысел, скажу тебе, изяществом не страдает…

В словах Максима конечно присутствовала логика, но червячок сомнений продолжал точить мои внутренности.

— Слушай, а может быть это всё-таки просто совпадение? — спросил у меня Мирон, насыпая в чашку с густым черным кофе уже третью ложку сахара. — Этот Ярослав действительно ищет какую-то конкретную книгу, а ограбление Моси абсолютно не причем. Он же так и не объяснил нам, откуда появился и кто такие его старейшины. Может быть, это какое-нибудь общество староверов, которое уже несколько столетий дневник своего пращура ищет.

— Ну, конечно, — недоверчиво усмехнулся я. — Столько лет ничего найти не могли, а тут на тебе, именно в тот момент, когда Мосю ограбили. Тем более, мне непонятно, почему эти самые старейшины не пришли на встречу сами. Зачем было присылать накаченного тугодума, который двух слов связать не может?