Искра Божья, или Как воспитать гения

Получился редкий для Джейка каламбур, сын еще не открыл для себя эту область лингвистики. Тем не менее я посчитала это хорошим знаком.

Студенты обычно ежедневно приезжают на занятия в университет, и многие из них работают неполный рабочий день. Мы с Джейком прошли в небольшую аудиторию, где должна была состояться лекция, и пока шли, думаю, многие присутствующие посчитали, что студентка — я, ноу меня не получилось оставить ребенка с кем-то на время занятий. Несмотря на мою абсолютную уверенность в правильности поступка, я нервничала по поводу того, как все сложится. Джейк, возможно, начнет крутиться, возить стулом по линолеуму или как-то иначе шуметь. Если он станет вести себя таким образом, здесь некуда будет спрятаться.

У меня сильно забилось сердце, когда профессор Роудс занял свое место перед аудиторией. У него были слегка взъерошены волосы, он производил впечатление интроверта и человека, страстно любящего свой предмет, — истинное воплощение представления о том, каким должен быть рассеянный профессор. Чем-то он напомнил мне Джейка.

К счастью, как только профессор Роудс начал говорить, я почувствовала, что Джейк успокоился, а когда взглянула на него, то увидела на его лице выражение блаженства, которого не видела уже несколько месяцев, — он был сосредоточен, но спокоен.

У профессора Роудса был набор слайдов, завораживающие своей красотой фотографии Сатурна, сделанные с помощью космического телескопа «Хаббл». Профессор показывал один слайд за другим и просил студентов комментировать то, что они видели на экране.

— Что это за черная точка перед Сатурном? — спросил он.

Никто не отвечал.

Джейк написал на полях своего блокнота и передал его мне: «Если я знаю, можно мне сказать?»

«Да, если больше никто не отвечает, — написала я в ответ. — И подними руку».

Джейк подождал минуту-другую, затем его рука поднялась. Профессор повернулся к нему и кивнул.

— Это тень Титана, — сказал Джейк.

Студенты, сидящие в аудитории, обменялись многозначительными взглядами. Я и сама несколько опешила. Меня удивило не то, что Джейк знал ответ (к тому времени меня уже это совсем не удивляло), а его манеры. Он нисколько не смущался, принимая участие в работе лекции университетского уровня. Он казался совершенно спокойным и уверенным в себе. Складывалось впечатление, что здесь он на своем месте.

Во время того первого занятия Джейк ответил на два-три вопроса, но только после того, как убеждался, что никто из присутствующих студентов не хотел отвечать. Могу сказать, что профессор Роудс стал понимать, что мое поведение не было капризом и что Джейк не просто маленький мальчик, который посмотрел несколько серий о сверхновых звездах.

Тот Джейк, с которым я ехала в тот вечер домой, разительно отличался от того малыша, который прятался в книжном шкафу. Дни, когда нам нужно было ехать на занятия в университет, были единственными, когда мне не приходилось по утрам говорить ему по сто раз: «Вставай!» Слова «У нас сегодня занятия в университете» поднимали его лучше любого будильника. Когда мы ехали в машине в кампус, Джейк наклонялся вперед, как будто пытался поскорее попасть туда.

Когда заканчивалось второе занятие, Джейк передал мне записку, написанную на полях блокнота: «У меня есть вопрос».

Я ответила: «Подожди до конца лекции и постарайся, чтобы вопрос был интересным. Не отнимай у профессора время на то, что мы сами можем найти дома».

Когда занятие закончилось, Джейк терпеливо подождал, пока остальные студены зададут профессору Роудсу свои вопросы. Когда наконец наступила его очередь, я не могла не заметить, что Джейк слегка пританцовывал, переминаясь с ноги на ногу, — всем мамам хорошо известно, что сие означает. Что ж, лекция была долгой, а в машине по дороге сюда он выпил кока-колу.

К счастью, не я одна это заметила, и на губах профессора Роудса появилась едва заметная улыбка, когда он сказал:

— Наука — очень важное занятие, Джейк. Но существуют некоторые вещи, которые имеют еще большее значение, чем любая наука. Если тебе нужно воспользоваться туалетом, обещаю, что буду здесь тебя ждать и отвечу на твой вопрос, когда ты вернешься.

Вопрос Джейка касался небольшой силы притяжения на Энцеладе, одном из спутников Сатурна, и как это могло быть связано с возможностью обнаружения там жизни. Тогда я не знала, что Энцелад считается одним из наиболее подходящих мест в нашей Солнечной системе, где возможна жизнь (на нем имеется океан), но по ответу профессора я поняла, что Джейк постарался и последовал моему совету: задал интересный вопрос.