Искра. Небывалое

«…Одно было плохо – цветок предназначался не ему. Поэт мог бы выбрать для друга любой другой цветок – у него была такая возможность. Но он не спешил, потому что понимал: именно потому, что цветок ему не принадлежит, он и кажется ему таким манящим. Но однажды, придя к нему, друг увидел этот распущенный цветок на окне. И он возжелал забрать его себе. Поэт отдал ему цветок, зная, что другого такого никогда не найдет. Но зато теперь он сможет писать о том, чего не знал прежде – о горечи утраты, и о мечте, которой не суждено сбыться...»

Текст сообщения не заканчивался на этом. В последней строке было еще одно предложение. На самом деле, оно было главным. Искра сделала бы так, как там написано, даже без этой длинной и красивой присказки. Она просто не могла не прийти сегодня на крышу в 16-00. Она понимала, что круг нужно замкнуть. Нужно, наконец, заглянуть в глаза Августу и, возможно, сказать ему то, что так и не решилась написать. Нужно разобраться, чего же он хочет и на что готов. Ей нужно видеть все его карты. Иначе пасьянс не сойдется.

- Я уже заждался, - услышала она голос Августа. Он вышел из-за огромного бетонного куба, служившего, должно быть, для вентиляции, – в черном кашемировом пальто, почти до самого носа погруженный в шарф крупной вязки, руки в карманах, – иди сюда, тут немного теплей.

Искра обогнула куб. Бетонная стена действительно спасала от ветра. Тут на боку лежал гигантских размеров не то рельс, не то перевернутый желоб, вполне способный служить скамьей. На одном его краю бросалась в глаза пепельница – явно хрустальная, полная окурков.

- Не знала, что ты куришь, - проговорила Искра, переведя взгляд на Августа. Тот стоял боком к ней и лицом к стене, поставив одну ногу на скамью, и щелкал зажигалкой. С пятой или шестой попытки пламя-таки в ней возникло, и он затянулся голодным глотками.

- Редко, - сказал он коротко, - только когда хочу расслабиться.

Воцарилось молчание. Август, как всегда, чувствовал себя вполне комфортно, не считая нужным поддерживать беседу и предоставляя собеседнику мучиться и подбирать слова. Искра вздохнула и подумала, что ей следует перенять эту привычку – это очень хорошо тренирует нервы.

- Славное местечко, - сказала она, кивнув на скамью.

- Да. Приходится подниматься сюда, если не удается побыть наедине в кабинете.

- Наедине с… Киром?

- С самим собой.

Она вспыхнула. Это уже походило на дурную привычку: заговаривать с каждым из них о втором в самый неподходящий момент.

- А для чего позвал меня?

- По двум причинам. Первая – здесь, - он протянул ей знакомый толстый конверт из коричневой бумаги.

Искра заглянула внутрь. Это были те самые фотографии Кира. Раньше ей казалось, что они были намного больше и ярче. Но это были всего лишь прямоугольники 6на9 с картинками самого скверного качества. Сейчас они показались ей вполне безобидными, словно нарисованными на полях углем иллюстрациями к какому-нибудь дешевому рассказу.

- Я отправил к твоему бывшему человека, который полюбовно с ним все обсудил, пригрозил слегка и забрал фотографии, документы и так далее. У него также имелась флэшка с копиями. Предусмотрительный гад.

- А где же флэшка? – спросила Искра, заглядывая снова в конверт.

- Я ее уничтожил. Надеюсь, ты не против.

Она кивнула. Август вполне имел право это сделать, даже должен был. Она спрятала конверт в карман пальто, не особо представляя, что будет делать с ним. Однако она испытывала благодарность за то, что Август позаботился об этой неприятности.

- Спасибо. Мне, правда, неловко, что вы оказались так глубоко погружены в мою личную жизнь.

- Вообще-то у меня тут был свой интерес. Мне тоже было совсем не выгодно, что у кого-то лежит компромат на… одного из моих менеджеров.

- Ах, ну, конечно.

- К тому же я рассчитывал получить от него какую-нибудь информацию об источнике фотографий.

- И что?

- Их подкинули ему под дверь, вот и всё, что удалось узнать.

- Жаль.

- И мне.

Август сделал очередную затяжку. Искра никогда не питала симпатии к курящим людям, но Август с сигаретой выглядел завораживающе. Эдакий злобный падший ангел: весь в черном, с рассыпанными по лицу светлыми волосами. Его рука в кожаной перчатке подносила сигарету, губы раскрывались как для поцелуя – жадно, торопливо и нежно, они смыкались вокруг фильтра и замирали на несколько секунд. Затем он вынимал сигарету и брезгливо, как это обычно делают девушки, относил ее подальше от себя. И выпускал дым Искре в лицо. Она могла бы отвернуться или сделать шаг назад, но его пристальный взгляд не давал ей шелохнуться. И она вдыхала дым вперемежку со знакомым запахом чистой воды и морозного воздуха.

- А что еще ты хотел от меня?

- А ты догадайся.