Искра. Небывалое

Искра кивнула и занялась последним поданным ей шаром. Разговор, вроде бы, можно было считать оконченным, но Ольга не спешила уйти. Наконец Искра закончила с украшниями и спустилась ногами со стола на кресло. То угрожающе качнулось и едва не поехало в сторону, но вовремя подоспевшая Ольга подхватила Искру за локоть и помогла ей спрыгнуть на пол.

- Поосторожнее, - сказала она добродушно.

- Спасибо. Ловко ты меня поймала….

Ольга рассмеялась:

- А, это просто рефлекс, никак не могу упустить ценный кадр.

Когда Ольга ушла, Искра еще какое-то время глядела на закрывшуюся за ней дверь.

Что же у нее за жизнь теперь… Ей даже выходить за эти двери не хочется. Едва она выходит за порог, и ей приходится притворяться. Улыбаться всем и каждую секунду думать о том, что кто-то здесь ей не рад. Кто-то хотел бы, чтобы ее тут не было. Чтобы она вернулась туда, откуда пришла, и больше не появлялась. И она вынуждена подозревать всех. Даже того, в кого влюблена.

Искра нервно дернула бусы у себя на шее, и нитка оборвалась. Тяжелые янтарные бусины градом забарабанили по столу и покатились на пол. Зашипев от злости, Искра нырнула под стол собирать их. Если сегодняшнее видео будет просматривать Кир, что ж ему не впервой видеть задницу Искры, торчащей из-под стола. Бусы, к счастью, были не очень длинными. Она набрала их полную пригоршню, высыпала на сиденье своего кресла и нагнулась под него, чтобы посмотреть и там. И тут ей в глаза бросилось несколько уродливых полос на ножке кресла. Раньше таких там точно не было: словно кто-то ножом соскребал лак, когда тот был еще свежим. Искра отпрянула. Потом заглянула под кресло снова. Потом выкатила его на свободное пространство, перевернула и рассмотрела при свете окна. Сомнений не было: полосы были проведены по свежему слою лака: скорее, это даже были царапины, вертикальные, с небольшими частичками мусора: песчинками или чем-то подобным. Она растерянно покосилась на камеру, словно кто-то, Кир или Август, смотрят на нее прямо сейчас и могут ей что-то подсказать. Хотя… что тут подскажешь. Ну да, кто-то изодрал ей свежий лак на ее стуле.

А ведь стул покрывали лаком как раз тот день, когда с компьютера Искры скачали резюме Элмаца и разместили его в сети. Ну и что теперь, вызывать экспертов, чтобы собрали частички царапины и исследовали в лаборатории, что ли? А потом – ходить и проверять у всех сотрудников обувь? Ну-ну…

Она в сердцах пнула кресло. Ну что они могут сделать здесь сами? Почему они просто не обратились в полицию? Ведь это тоже кража: пусть у них не украли деньги или что-то, что можно потрогать, но им сильно навредили, у них украли и испортили результат долгого труда! И что теперь им остается? Ждать очередного случая? Что ж, он явно не заставит себя долго ждать.

Зависть ли, ревность ли всему виной, но этот человек не успокоится, пока Искра не уйдет. А если не уйдет... кто знает, возможно, однажды у нее в чашке окажется яд, например. Неизвестно, на что был способен этот человек, и это было даже как-то страшно. Если это женщина, то она, скорее всего, пойдет на что угодно, если ею движет страсть. Обуздать ее очень трудно, особенно если уже начала движение к цели.

Искра понимала ту женщину как никто другой. Ни будь у нее Клары, она тоже бы боролась до последнего, всеми способами, даже грязными. А еще Искра чувствовала зависть к той женщине: та точно, ясно и четко знала, кто ей нужен, и потому добивалась его. Она не металась меж двух огней, теряя в итоге обе возможности. Она шла к своей цели. Безумно, безнадежно и слепо. В этом была своя романтика. Кир стоил этого. И даже большего.

***

Это должно было однажды случиться. И она это осознавала, но старалась об этом не думать. Искра вообще старалась не думать о них. Однако, она до сих пор оставалась с ними рядом, на их территории, в зоне их досягаемости. Зачем?

Разве она не чувствовала, что они давно сговорились и всё для себя решили? Разве не понимала, что теперь она одна играет против двоих и долго эту игру она не выдержит?

Они могли прийти к ней в любой момент, в любой рабочий день. Могли бы сделать это с ней в тот раз, когда она приезжала к ним в дом. Она бы даже не очень и сопротивлялась. Только поначалу, пока они бы не изгнали из нее весь холод и весь здравый смысл.

Они явились к ней средь бела дня. Вошли в кабинет, не постучав. Из коридора донесся стрекот принтера и хлюпанье кофеварки, а потом звуки оборвались за плотно закрытой дверью. Август повернул в замке ключ, а Кир двинулся к ней, еще ничего не понимающей, сидящей на своем месте и говорящей с кем-то по телефону. Оба они были без пиджаков, на ходу закатывали рукава рубашек. Кир, как всегда, был без галстука, а Август ослабил свой.