Искра. Небывалое

Все это было очень странно: какие-то махинации со счетами, звонки… Когда Кир зашел к ней через час, то как раз договаривался по телефону о чем-то немыслимом.

- Нужно что-нибудь крупное, что у вас есть? Хм... а в какой позе? – спрашивал он в трубку, - а лежачие есть кто-нибудь? И чтоб понатуральнее. Хорошо, утром приедет человек - выберет….

- Кир, что ты там еще готовишь? – с тревогой спросила Искра.

- Ничего особенного. Это просто для... усиления эффекта, - подмигнул ей Кир, - не волнуйся, малыш. Я обо всем позабочусь.

Вечером он снова отвез их с Кларой к себе домой и сразу же умчался куда-то, упомянув, что ему надо успеть заскочить в секс-шоп до закрытия. Искра предпочла думать, что ослышалась. Она заперлась на все замки, заказала пиццу и весь вечер играла с Кларой в кубики, в ожидании, когда вернется Кир. У нее не было желания ни готовить, ни работать: ужин бы у нее точно пригорел, а работу потом пришлось бы переделывать – мысли ее были целиком заняты завтрашним днем, предстоящей встречей с Максом, и ролью, которую ей придется сыграть в спектакле Кира, хотя она до сих пор не представляла себе, что там будет.

«Остается надеться, что он все-таки не собирается его убить, для убийства, наверное, надо готовиться как-то по-другому», - думала она, укрывая Клару одеялом и выключая верхний свет.

Самой ей, конечно, не спалось: голова побаливала от непрерывной тревоги, будто в мозгу постоянно мигала красная лампочка. И Искра, просто бродила по квартире, механически прибирая по местам разбросанные вещи Кира и игрушки Клары. Наконец она сдалась, села в кресло и развернула нетбук. Ей вспомнилось, что она так и не прочла письмо с пометкой «ответ», не до этого ей было. А сейчас… почему бы и не посмотреть его – все равно делать нечего, и бессонная ночь ей в любом случае гарантирована.

«Ты, конечно же, задавалась вопросом: почему ты?

Этот вопрос всегда интересует женщину, когда мужчина дает ей знать, что хочет ее: «Почему именно я? Почему ты выбрал меня?»

На самом деле этот короткий вопрос включает в себя много разных вопросов: За что? В какой момент? И главное: чем я отличаюсь от прочих женщин?

Действительно, чем ты отличаешься от других женщин? Знаешь ли ты сама ответ?

Знаешь ли ты сама о той колоссальной силе притяжения, которую таит твой взгляд? Конечно, знаешь. И мастерски пользуешься этим: вот ты смотришь на меня прямо, с вызовом – и я, пораженный, вижу в твоих глазах такое обещание, такой круговорот, что невольно тянусь к тебе, не в силах сопротивляться, делаю шаг, другой, готовый уже на все, забыв про всех… и тут ты вдруг опускаешь ресницы или отводишь глаза в сторону, говоришь что-нибудь будничное и отрезвляющее. И я, очнувшись от чар, спешу скорее отреагировать, отвечаю что угодно, лишь бы ты не уловила, не догадалась о своей власти надо мной. А потом приходит злость на себя за эту дурацкую слабость.

Конечно, это было позже, скажешь ты. А ведь женщину в вопросе «почему я?» всегда интересует первый раз: первое осознание, что да, именно ты и только ты.

Что ж, наша первая встреча была совсем не романтическим свиданием. И, войдя в кабинет в тот момент, я меньше всего рассчитывал найти там что-то для себя. Нет, мысли мои были далеки, я думал работе, думал о своем долге, и еще, я думал… о нем. И когда я увидел тебя, то сразу же вспомнил о нем еще больше: я подумал, невольно и сразу, как бы ты ему подошла. Как бы он был с тобой счастлив. Я не знал его мать лично, однако, увидев тебя, я подумал, что представлял себе ее именно такой: красивой, доброй, благородной и главное… живой и настоящей.

Я знаю: того что я ответил – недостаточно. И, возможно, теперь вопросов у тебя еще больше. Что ж, со временем я отвечу на все, в обмен на твое письмо. Хотя бы из одного слова.

Тот, кто тебя выбрал»

***

Искра перечитала письмо трижды. Да, теперь она точно знала, что не сможет уснуть этой ночью. Невозможно, нельзя, преступно уснуть ей сегодня одной, под теплым и уютным одеялом, вдали от него, не слыша тех слов, что он вынужден ей писать, а не шептать перед сном, не чувствуя его рук, его тепла, его запаха…

Она могла бы написать ему многое. Рассказать о том, что не спит этой ночью, о том, что готова хоть сейчас набросить первое, что попадется, и бежать в зимнюю темноту к нему. О том, что ее вопросы – никогда не кончатся. И что не нужно отвечать на них все, иначе он будет не он, она – не она. Ведь интерес к нам наполовину скроен из тайного и непостижимого. Раскроешь фокус – и волшебство закончится. Она может написать все это за одну минуту, второпях путаясь пальцами в кнопках, а потом...

Потом она напишет слово «но». И дальше будет писать уже неспешно, обдумывая каждое слово. И под утро, возможно, закончит. Список после слова «но» будет бесконечный, со множеством оправданий и никому не нужных пояснений. И имена Кира и Клары будут там в каждой строке.

И больше Август никогда ей не напишет.

Искра, вздохнула, не глядя, положила пальцы на клавиатуру и, в три удара набрав ответ, нажала на «отправить».

Глава 27