Искра, погружайся! Под провокатором

– Клауд Дюбон? – прохрипел он.

Выглядел он неважно. Даже хреново, я бы сказал. Хельм посмотрел на мое сморщенное лицо и широко улыбнулся, сразу скорчившись от приступа боли.

– Все так плохо?

– Ну да…, до этого было лучше, – сказал я. – Пришел выразить благодарность за проделанную работу. Если бы вы не выстояли, все пошло бы к коту под хвост.

Он поднял руку, показывая большим пальцем вверх и закрыл глаза, откидываясь на подушки.

– Нас заберут в Гипфель. От раненых толку никакого… передать какую-нибудь весточку твоим?

Я улыбнулся, сказав:

– У меня в планах вернуться домой живым, после всей этой суматохи передам сам.

Хельм хрипло рассмеялся.

– Ждут, да?

– Ага, – сказал я.

– Воспрянем, – сказал он.

– Воспрянем, – ответил я, потрепал его по плечу.

– Генерал? – я обернулся на отвлекший меня голос.

– Слушаю, – нахмурившись, посмотрел на невысокую девушку в военной униформе.

– Вас вызывает командующий, он только что прибыл.

Я обернулся на Хельма, кивнул, хоть он и не увидел этого, и быстрым шагом вышел из лазарета.

***

– Приветствую вас, генерал-командующий, – с этими словами я зашел в большую палатку. Окинул взглядом всех членов военного совета, понял, что я был последним и сел на единственный пустовавший стул.

– Приветствую, Дюбон. Итак, все в сборе. Я уже ознакомился с отчетами, все прошло неплохо, учитывая обстоятельства.

– Да, хвала небесам, все получилось. Шансы на победу довольно таки высоки. Выступать будем завтра? – сказала генерал бункера Фидель де Парагон.

– Да, в целом, все будет идти по прежнему плану.

– Что с искрами? Может гуманнее всего убить их? Мы же не выпустим их в наши города, – сказал генерал другого бункера.

Командующий, до этого стоящий, упершись об стол, напрягся. Брови его поползли к переносице, и не отрывая взгляда от говорящего, он выпрямился, откашлялся и произнес:

– Искр не будут везти в Гипфель.

Повисла гробовая тишина, все вопросительно посмотрели на командующего, и лишь один человек нарушил ее.

– Но, а куда же, бросим тут?

Командующий выжидательно молчал. Затем выпрямился и отчеканивая каждое слово произнес слова, которые никто от него не ожидал услышать.

– Мы используем искр в своих целях. Они будут отправлены с нашими войсками в Бришалот.

Послышались ахи и возгласы. Я же, исподлобья посмотрел на командующего. Эта идея мне совсем не понравилась.

– Этих чудищ, на своей… стороне?

– А как же…, кто будет ими управлять? Вы убили всех генералов Провиданс.

– Великий марл имеет опыт в управлении искрами, он высказался в поддержку этой идеи, и будет руководить завтра избранными им генералами, которые в свою очередь будут завтра находится в консоли.

– Но мы не умеем пользоваться оборудованием…

– Мы нет, а вот врачебная бригада, захваченная в плен, может.

– Кощунство…

– Именно, мы же боролись с Провиданс именно из-за таких вот вторжений в волю человека...

– Я уже принял решение, Великий марл и другие марлы поддержали меня. Уж лучше воспользоваться искрами, чем терять собственных солдат. Насколько больше сыновей и дочерей вернутся в свои семьи после боя, насколько выше станут наши шансы на победу…

– А вы что молчите, Дюбон. Эта тема вам ближе, чем кому либо...

Я искоса глянул на говорящего, а когда отвернулся к окну, на моих скулах играли желваки. Мне все это казалось аморальным и омерзительным. Действительно, теперь идея убить искр, показалась мне куда более гуманной. Благо, командующий избавил меня от необходимости комментировать происходящее вслух.

– Повторюсь, решение принято. Примите к сведению, идите сейчас отдыхать, а завтра на рассвете двинемся в путь. По дороге ознакомлю вас с новым протоколом и схемой действий.

***

Уже было темно, я закурил и медленно пошел к себе. Почти дойдя до нужной палатки, я остановился, кое о чем вспомнив, развернулся и вновь пошел в обратном направлении.

Зверю мое решение не понравилось, и он моментально встал на дыбы, я чувствовал это даже сквозь блокаторы. Каждый мой шаг давался с трудом, будто я нес невидимую ношу на плечах.

Но я должен был. Во мне боролся гнев, ярость и острое чувство несправедливости.

Вот я уже стою перед большим тяжеловесом, машиной, в одной из которых перевозили спящих искр. Охрана, стоявшая подле нее, отдала мне честь. Я кивнул им в ответ, выкинул окурок и, промедлив пару секунд, а может и минут вошел внутрь.

Мой пульс участился, ускорился до такой степени, что я почувствовал в ушах давление. Резко в мои ноздри ударил запах страха.

Моего страха.