Искра, погружайся! Под провокатором

– Обходим… тебя? Мел, что ты несешь?! Что с тобой сделали, – выкрикивал я, стараясь пересилить шум выстрелов.– Если тебя так задело то, что произошло на суде, то я готов принести свои извинения, я не знал, что это НАСТОЛЬКО важно для тебя… – иронично произнес я, совершив тем временем кувырок, за стену, послужившую мне укрытием, и одной пулей сразив первого противника. Они же в ответ сделали ряд выстрелов. Несколько пуль попали в мое бедро, но благо, военный костюм Нордов не дал пуле ранить меня. Но больно было чертовски, я стиснул зубы.

Но на это все было плевать. Я ждал ответа от Мел, которая долго хранила молчание. Я начал переживать, что кто-то из моих солдат задел или ранил ее, хотел вынырнуть вновь, проверить, но она заговорила.

– Ты был лично знаком с Лъедой? – я замер. Это слово я уже слышал, оно было в архивах Алестера Роша. – Лъеда является неприкосновенностью и моей собственностью, любые попытки выйти на контакт будут тщетными и расценены, как попытки несанкционированного проникновения на частную физическую и интеллектуальную собственность.

– Кто ты… – с леденящим душу осознанием произнес я. – Ты… ты не… Мел…?

Осознание жгучим ядом проникало в мой мозг. Все пазлы становились на место. Все эти ошибки генетических кодов, синтетические гены Arс, о которых говорила Асдис, шифры в архивах, те же гены Мел, которым больше чем 120 лет, да даже то, что Мел смогла забеременеть от меня… ,все это время в моем подсознании крутились недобрые мысли насчет этого всего и видимо… не напрасно.

– Ты задал правильный вопрос. Но, сначала я задам встречный. Кто – ТЫ?

Я высунулся, выстреливая в туловище одного из солдат. И в это время из угла комнаты послышался хриплый, тихий, грудной смех. Я знал, кому он принадлежал. Это был Николас Рош.

– Ты опоздал… – прохрипел он. – Опоздал… – размыто, повторил он, будто говоря это самому себе, чем мне.

– Заткни свой рот! Я и до тебя доберусь!! – гневно зарычал я. – Что ты сделал с ней? Чертов ублюдок. Кто ранил тебя? Я грохну сначала его, за то, что лишил меня права мести, а потом уже снесу твою бошку.

– Критичность его состояния за последние шесть часов опустилась до точки максимума. Смысла убивать его, нет. Он умрет сам, если, в течение 7 часов, 48 минут и 3 секунд, не оказать ему медицинскую помощь – вклинилась в разговор Мел.

Рош опять засмеялся.

У меня же голова шла кругом. Что за чушь творится тут.

– Что ты сделал с ней?!! – вне себя взревел я.

– Ничего… – прохрипел он. – Где тебя так долго носило… , глупый мальчишка. – обратился Рош ко мне. – Я вверил ее в твои руки, а ты отребье, не был способен приглядеть за одной несчастной девицей.– Теперь все тщетно…

Я испуганно посмотрел на своих солдат. Их оставалось двое, и один из них –ранен.

– Сколько осталось конфедератов? – спросил их я.

– 1 медик и 2 конфедерата, сер.

Я на секунду выглянул, запоминая расположение противников, уворачиваясь от моментального шквала пуль. Мел все так же стояла, спиной ко мне, просто не шевелясь, уставившись в голографический экран.

– Зачем ты делаешь это… – прохрипел Рош, обращаясь уже не ко мне, а к… Мел.– Что ты сделала с Раббинович?

– Я не знаю, кто такая Раббинович, – абсолютно ровным и бесстрастным тоном, произнесла Мел. – В базе данных отсутствуют сведения по «Раббинович».

– Это вот она, – я не видел их, но судя по всему, Рош указал на единственного третьего человека, помимо конфедератов и докторов в помещении, хоть и на неживого – на старуху сидящую в кресле. Так вот кем она была… одна из четверки, Фрида Раббинович.

–Ты об этой особи? Сохраняю данные. Она пыталась осуществить несанкционированное проникновение в тело Льеды, путем транспортировки генома души на архи-накопитель. Мой создатель предусмотрел это, и установил меня в Льеду. По моим аналитическим данным, весь геном души Раббинович, находится в пограничной имитационной жидкости. В донорском теле уже начался процесс – автолиз, тело Льеды защищено мной от использования в качестве реципиента, а транспортируемый геном души Раббинович уже начал разлагаться из-за длительного нахождения в пограничной жидкости. Процесс необратим.

– Автолиз… – пробормотал Рош.

Мел, видимо, приняв это за вопрос, ответила:

– Автолиз это процесс разложения тела после смерти, – четко произнося каждое слово, говорило нечто ртом моей девочки… – Тело данной особи уже находится в процессе разложения. Вернуть геном души в это тело уже невозможно. «Бренность души пропорциональна бренности тела носителя. Запуск автолиза возможно иммобилизовать лишь при синхронизации синтетического и аналитического генома души адаптивно и единовременно. При отклонении от соблюдения двух этих осей, непременно начинается процесс автолиза либо донора, либо реципиента.»

– Поверь мне…, я знаю эту догму, как пастыри утреннюю молитву.

– Твоя обязанность знать это, хранитель ключей.

– Ты сейчас подключена к Провиданс? Как ты можешь управлять этими людьми?! Кто ты?