Искра, погружайся! В плену Янтаря

Девчонка заговорила, и я видел, что она боялась меня, до одури боялась. Зверь ликовал, питался её страхом, напитывался им ещё больше. Но мой мозг, моё сознание умоляло меня сдержать себя. Хвала блокаторам, которые ещё частично присутствовали в моей крови, я все-таки сдержался. Главное, что желаемое я все-таки получил, девчонка снова моя. Охота удалась, я дал эмоциям выход, и когда мой зверь был удовлетворён – я наконец расслабился, я знал, что ещё немного и я буду готов к третьему этапу.

На базу я уже прибыл в прекрасном расположении духа, приведя с собой свою добычу. К тому моменту, я уже перестал соображать адекватно в понимании обычного человеческого мозга. Это говорило о том, что второй цикл полностью завершён, и пора приступать к третьему. Я соображал, как зверь. Мне надо было идти в стеклянную комнату, в которую под блокаторами, я бы навряд ли вошёл добровольно. Я знал об адской боли, которая меня в ней ждёт, но сейчас мне было абсолютно все равно. Сейчас меня привяжут к стулу, воткнут в меня кучу проводов. Потом впилят в лобные доли контрольные винты, чтобы Патрик мог давать мне команды, потому что единственное, что я хочу после погружения – это убивать.

В меня начнут вливать химию, влияющую на мою ДНК, от которой у меня будут, до искр в глазах, скручиваться от боли мышцы и кости, которые будут деформироваться под действием электромагнитных импульсов и лекарств. И я, наконец, буду в своей естественной форме. Единственное, чего мне не хотелось катастрофически – это чтобы девчонка видела мою боль. Не хочу казаться ей слабым.

Глава 24. Все карты – на стол

МЕЛАНИЯ РОШ

Его крики переросли в истошный монотонный нескончаемый вой. Что должны делать с человеком, чтоб причинять такую боль… Клауд на моих глазах получил несколько пулевых ранений и, при этом, не издал ни единого звука, потом в лазарете его оперировали, знаю, что он отказался от наркоза, я была в соседней палате, тоже – беззвучно терпел, неужели существует что то, что больнее, чем, когда в твоих органах ковыряются на живую… Меня просто разрывало на кусочки, от этих мыслей. Я хотела побежать вниз, вырвать его из лап этих извергов и укрыть от целого мира. Меня всю трясло от осознания своего бессилия.

Патрик, наконец, доварил свой чай, который я готова была вылить на его седую голову. Я посмотрела на него с ненавистью. Как в такой ситуации, он мог думать о своём желудке?!

– Как вы можете так мучать его?! – не выдержав, наконец выпалила я.

– Он сам настоял на погружении, я просил его… этого не делать, – сказал он, понуро свесив голову.

– И что? Часто вы такое вытворяете с ним?!

– Только на очень важных заданиях… это его двенадцатое погружение.

Я фыркнула, снова поёжившись от очередного стона из лаборатории. Патрик тем временем положил свой злосчастный чай передо мной, разлил по чашкам, при этом всыпав в свой стакан содержимое какого-то саше. Мои брови поползи вверх. Великий марл не дожидаясь ответа сказал:

– Седативное, – только сейчас я заметила, как пальцы Патрика дрожали, а белки глаз покраснели. – Мелани, ты не знаешь, какого это для меня. Он мой сын, в моей жизни нет ничего дороже него. Во время каждого его погружения, во мне что-то умирает, если бы я мог забрать его боль себе, то сделал бы это в пятикратном размере.

Патрик размешивал успокоительное ложкой, тем временем из подвала вновь разнёсся вопль. Великий марл свёл брови на переносице, потёр её пальцами и, выругавшись, полез за ещё одним пакетиком, добавив себе дополнительную порцию лекарства в чашку. Теперь понятно, зачем ему чай. Я стыдливо кашлянула, и безмолвно попросила у него пакетик и для себя. Он без лишних слов дал мне саше.

Некоторое время мы сидели молча, вслушиваясь в вопли боли. Я чувствовала, что успокоительное начало действовать и наконец прервала томительную тишину:

– Что с ним? Вы можете объяснить, зачем вы причиняете ему такую боль?

Взгляд Патрика уже был стеклянным, он смотрел куда-то мимо меня, все это время, сосредоточиваясь на своих мыслях. Мой вопрос привёл его в чувства, и он, тяжело двигая веками спросил:

– Что ты знаешь о Провиданс?

– То же, что знают все и что написано в интернете. Она анализирует человека, создаёт ему паспорт, который на 99% точно предугадывает поведение человека, его характер, даже работу, в которой он сможет себя проявить. Ну, а причём здесь это?

Снова жуткий вопль.

– Все, что ты знаешь о Провиданс – полная чушь, – поморщившись, сказал Великий марл. – Помнишь, Клауд достал из твоей шеи трекер?

– Ну да… как можно забыть, когда из тебя вытаскивают какой-то инородный предмет.

– Это была твоя биометрика.

У меня отвалилась челюсть.

– Что вы такое говорите? Как биометрика? Она же находится в браслетах у Платины и Меди, а у Правящих – вообще нет… биометрики.

– Нет, Мелани. Это то, во что Провиданс заставляет верить простых людей. Настоящая биометрика, она вживляется под кожу, в ту область, где тебя… порезал мой сын. Она есть абсолютно у всех, кроме Правящих…

– Но откуда тогда та штука была в моей голове, я же тоже Правящая.