Искра (СИ)

Однажды меня покусали пчёлы, тогда я поняла, что отбиваться, махать руками, орать было бесполезно, от этого насекомые зверели еще сильнее и жалили нестерпимо. Горыныч ринулся вперед, зарычав от боли, осколки прожигали его чешую. У нас не было выбора, кроме того, как нестись вперед, вырваться на свободу, спастись от бешеного роя. Перед глазами мельтешили черные мушки, щеки и подбородок горели огнем от укусов-ожогов, из глаз лились слезы, наполняя очки соленой влагой.

Обычные молоты не шли ни в какое сравнение с взбесившимися мелкими осколками. Они были настоящими! Камни прожигали костюм, впивались в лицо и руки. Лицо горело, глаза начали заплывать. Гул стадиона, крики гонщиков, грохот камней слились в одну мутную пелену.

Надежда была только на Горыныча. Он вырвался из лабиринта камней, осколки мгновенно опали на землю. Сорвав и отбросив очки, от которых не было толку, я вгляделась в следующее препятствие. Горыныча трясло как турбодвигатель на взлете, мне передалась его вибрация. Пройдя через метеоритный дождь, мы растеряли весь напор. Как в фильме ужасов, мы летели к очередной середине — к гиене огненной.

Сволочи! До сих пор не слышала о подобном членовредительстве.

Преодолевая мощнейшее внутреннее сопротивление, дракон летел к раскаленным молотам. Такие мы уже проходили на индивидуальной гонке. Только сейчас наши шкуры горели огнем после атаки злобных мелких монстров, а вблизи пышущих жаром камней боль усиливалась многократно. Любишь медок, люби и холодок, говорила моя бабушка, и до меня только теперь дошел тайный смысл ее пророческих слов. Сейчас я бы с удовольствием погрузила своё тело в бочку с колотым льдом.

Резкие повторяющие звуки громыхающих камней были сродни музыке из триллера. Их пассажи воздействовали на психику самым примитивным образом, проникли внутрь раскаленными иголками. Мы спечемся, как оладушки, меж горящих камней. В голове взметнулись темные мысли.

Кто из нас генератор энергии. Я? Горыныч? Где взять силы, упавшие почти до нуля.

Зарх говорил, настоящая сила в том, чтобы найти их, когда, кажется, что сил нет. Из небытия всплыл в памяти волшебный цветок кругляшей. Его сверкающая пыльца сыпалась тогда и на меня, и на Горыныча. Пусть она возникнет сейчас!

Золотое сияние охватило нас с головы до ног, окутало, впиталось в кожу, растворилось внутри. Вдох, выдох, и боль утихла. Она уже не скручивала тело, не туманила мозги.

Раскаленные глыбы выбивали снопы искр. Гундося под нос злой мотивчик, я приникла к Горынычу, к оплоту силы и стабильности. Зверь вывезет, он сильней меня.

Восприятие окружающего мира замедлилось.

Есть! Первая пара молотов позади. Еще! Мы прошли раскаленные ножницы. И совершенно бесшумно влетели в колодец из лениво движущихся высоких камней. Совсем не страшно, мы в центре колодца. Камни ускорились. Быстрее! Вон из этой западни. Рывок вперед, и молоты вмиг сошли с ума. Они вихрем закружились вокруг нас, слившись в сплошной огненный поток, поймали нас в ловушку.

Восприятие обострилось, выхватывая фрагменты картины. Да, молоты бешено

вращаются в обжигающем шлейфе раскаленных искр. Между ними есть разрывы.

Мы с Горынычем, словно стали одним целым. Мои глаза, его глаза, мой мозг, его мозг, импульсы тела; все едино. Команды, каюр, поводья — лишние. Я могла бы лететь без экипировки, без седла, лишь с ветром в руках, ничего бы не изменилось. Сейчас.

Да!

Доля секунды и Горыныч вихрем выносится из круга. Ликование на трибунах донеслось до меня, как сквозь толщу воды, казалось неестественно размытым, не восторг, а ужас. За спиной больше половины дистанции. Впереди драконы Вериглы и Добромира. Лидеры не очень далеко, шанс есть. И во всем великолепии — следующее препятствие. Наковальни! Не три, а гораздо больше друг за другом. Я даже не смогла посчитать их количество. Наковальни — самый короткий путь к финишу. Соперники, как челноки снуют вверх-вниз, а мы полетим через середину. Герои не ищут легких путей.

Надерем им задницы, Горыныч?

Оглушительный рёв дракона стал мне ответом.

Если я думала, что прежние препятствия были кошмаром наяву, то я ничего не знала о кошмарах. Первый молот на нашем пути, бивший о наковальню, был с заостренным скошенным краем, он с лязгом падал вниз и входил в углубление наковальни на треть. Гильотина! При виде ее хотелось бежать в обратном направлении далеко и долго.

Стоп!

В памяти всплыла картинка — Ледяное озеро, его волшебная гладь без единого всплеска. Почему озеро? Вода — сильная. Она неподвижная, текучая, принимает любую форму, хоть овальную, хоть квадратную, пробивает дорогу в любом направлении. Если я стану водой, если сама поверю в это, поверит и этот мир, и эта гильотина.

Я приняла эту мысль, слилась с Горынычем. Одна микросекунда, и мы проскользнули в открывшийся проход гильотины, чтобы без остановки ринуться к следующей. Гильотины образовали коридор «смертников». По ним мы пронеслись на звуковой скорости. Последняя гильотина стояла запертой, закрытой, с опущенным ножом. Она была похожа на забрало у рыцаря, который собирался остановить наглецов.