Искра (СИ)

— Ло! — Барон Сауналь всхлипнул. И его сын невольно выпучил глаза — столь непривычным было поведение несгибаемого лорда Хирото. — Мы так за вас переживали!

— Как там Сэри? — Жадно спросил подошедший барон Ротаоль. — Почему ты здесь?

— С Сэриэлем все хорошо, — успокоил Лотэ лорда Ластона. — Надо же было кому-то остаться с детьми и заниматься Крепостью. А я… все-таки меня воспитывали воином. И я должен был помочь Барру освободить племянника…

— Ты жалеешь о своем замужестве? — Отец пытливо заглянул ему в глаза. Но Лотэ отрицательно качнул головой:

— Ничуть, — абсолютно честно ответил он. — Я счастлив, что люблю и любим. Просто… дети — это не мое. Мне достаточно и того, что я рядом с Баррэтом и Сэриэлем. Я обожаю сына, но вряд ли отважусь повторить подвиг по вынашиванию второго ребенка. Простите, отец, лорд Ластон, но я должен позаботиться о наших людях, раз уж мой муж занят во дворце.

И Лотэ самым позорным образом сбежал от своей семьи, только бы не обсуждать… не вспоминать, как стрела вошла под лопатку Рэни. Лучше загрузить себя работой, только бы думать — выживет племянник или нет…

…В спальню мужа Эдмира не пустили целители.

— Прошу нам не мешать, — заявил Итарон коронованному родичу. И Эд поступил, как Лотэ — занялся делами, чтобы не сходить с ума, не зная, что творится за закрытыми дверями на половине мужа.

Он решал текущие вопросы стремительно и жестко, даже жестоко, не церемонясь ни с кем и ни с чем. Советники, командиры, представители угрюмых от своего поражения мисиранцев — все они хороводом крутились вокруг Верховного короля, не оставляя в душе мужчины ничего, кроме яростного нетерпения. Но слуги, что чуть ли не ежеминутно бегали в покои раненого, лишь испуганно разводили руками.

В конце концов, не выдержав, Эдмир просто приказал советникам дальше обходиться без него. А сам поспешил к супругу.

…В комнатах Рэни его встретила напряженная тишина, и испуганное шушуканье целителей. Итарон нахохлившейся вороной сидел у постели второго короля и думал о чем-то своем. Рядом с недовольным лицом стоял Верховный жрец Отца-Небо. Его подчиненные в светло-лиловых мантиях мешались с магами Итарона. Сам юноша, полураздетый, лежал на самом краю постели и казался безмятежно спящим.

Неожиданно робко приблизившись к обширному ложу, на котором он совсем недавно ласкал своего мальчика, Эдмир нежно прикоснулся к гладкому плечу Искры, не прикрытому простыней. Кожа под ладонью Верховного короля оказалась неожиданно холодной и неестественно сухой.

— Да вы сдурели! — Тут же громким шепотом рявкнул Эд, торопливо закутывая супруга в теплое покрывало. — Ему же холодно!

Судя по тому, что на теле Рэниари не обнаружилось повреждений, маги справились со своей задачей. Тогда почему они так угрюмы?

— Его величеству сейчас все равно, — как-то отстраненно отозвался Итарон, рассматривая свои пальцы, исхудавшие и покрытые пигментными пятнами. — Он ничего не чувствует.

— Так не бывает! — Убежденно заявил Эдмир, с Рэни на руках присаживаясь на разворошенную постель. Тело любимого безвольно привалилось к широкой груди Верховного короля. — Он просто спит.

— Он НЕ спит, — тяжело вздохнул маг, прекратив отвлекаться на руки. — Он… просто он не хочет возвращаться.

— Тело вашего мужа полностью здорово, ваше величество, — вмешался Верховный жрец, со скрытым неодобрением глядя на Итарона. — А вот душа… душа, судя по всему, устала и… она уходит. Уходит все дальше и дальше… еще немного, и она войдет в новый круг перерождений.

— …нет… — отчаянно прошептал Эдмир, как-то судорожно прижимая к себе безмолвного мужа. — Да нет же! Как он может не хотеть вернуться, если здесь те, кого он любит?! Позовите Баррэта, Лотэ, Иссу! Принесите нашего сына! Где Черныш?! Они все ждут его. Я тоже жду… и люблю! Он ДОЛЖЕН вернуться!

— Черныш по ту сторону постели, — хмуро ответил лорд Ламител. — Остальные ждут в соседних покоях. Но вряд ли это поможет. Он устал, Эдмир. Просто устал. Не забывай про его возраст. По сути — он всего лишь растерянный ребенок, вынужденный слишком рано стать взрослым…

Скосив взгляд, король увидел за кроватью не полностью сложенные крылья маго-кота. Услышав свое имя, Черныш поднял голову, и Эда пробрало ознобом до самых печенок — смертельно опасная зверюга плакала! Слезы текли по дорожкам из намокшей шерсти, золотые глаза потускнели и смотрели с такой тоской, что мужчина невольно сильнее прижал к себе мужа, только бы не отдать… кому?.. смерти?..

— Я не верю! — Упрямо прошептал он, требовательно глядя на дядю и молчаливого жреца. — Должен быть способ ЕГО вернуть.

— Такой способ есть, — тут же отозвался Безымянный. А Итарон недовольно покосился на жреца: судя по всему, между этими двумя возник какой-то спор. — И я собирался уже посылать за вами, но вы сами пришли… Вот только даже он не даст гарантии возврата души.

— Говори! — Сквозь зубы приказал Эдмир, бездумно укачивая мужа в объятиях.