Искра (СИ)

- Не спеши, великий шаман. Нынче гуляют они. Упьются кровью допьяна - легче тебе будет с ними справиться. Ты с пастухами останься да на тордох смотри. Станут злобные твари пьяны, как туши выпотрошенные - брошу я в холодный очаг прядь своих волос. Как синие искры из ондигила полетят - так и иди.

Взял Искра мёртвую девушку за руку - ладонь её понюхал, хоть кости сквозь гнилую плоть просвечивали, словно жерди - сквозь худую ровдугу.

- Ты, сестра, скоро из-под земли, словно птица, выпорхнешь. У добрых людей на свет родишься, снова красавицей станешь, за богатыря замуж выйдешь, солнце тебе улыбаться будет. Это не я говорю, это сама судьба тебе скажет.

Понял он, что мёртвые - друзья ему, что помогать ему станут, чем смогут.

Присел Искра на склоне сопки - и тут же понял, как устал: в сон его потянуло. Подозвал он тогда к себе медвежонка - верного друга и обнял его за шею. От ледяного холода медвежонка-метели мигом проснулся Искра. Из благодарности каплю крови дал ему, медведям дал, что рядом, на склоне, прилегли - и куклу из-за пазухи вынул.

- А тебя, - спросил, - чем угостить? Что ты такое? Келе ты - или просто тепло Кедровкино?

- Крошкой варёного мяса меня угостить бы, - хихикнула кукла. - Жаль, оставил ты еду в Срединном мире, не иначе - решил, что тебе, как шаманской песне, еды не надо.

Вздохнул Искра - и впрямь не подумал он о еде, а в Нижнем мире лишь мертвечина и пепел. Погладил он куклу пальцем по кусочку меха, что волосы ей заменял:

- Вернёмся домой - не крошкой тебя угощу, а целой миской. Потерпи, маленькая подруга, - и снова куклу под парку спрятал. Тепло от неё было.

Долго ли Искра сидел на склоне сопки - не помнил он, только показалось ему, что на плеках его и на полах парки серый мох пробиваться начал. Тьма вокруг тихими голосами шепталась, в чёрной воде Песцовой реки что-то белое мелькало, словно рыбьи кости... И вдруг резануло щёку Искры холодом.

Вздрогнул он - и понял, что спал. Верный друг медвежонок это заметил - и ледяным языком в щёку Искру лизнул. Очнулся Искра и тут же на тордох Кровавого Мора посмотрел - а из ондигила синие искры летят.

Вскочил Искра на ноги - и сердце у него похолодело.

Ни уголька у него нет. Как же...

Но тут шевельнулась за пазухой кукла, шепнула:

- Не сомневайся, Искра. Ты сам - огонь, - и показалось Искре, что слышит он голос Копья: "Не трусь, названый сын, сердце в кулак сожми. Вот бубен тебе - для шамана оружие и голос".

Вдохнул Искра поглубже - и пошёл к тордоху, что человеческой кожей покрыт.

Выскочила к нему навстречу рабыня.

- Пришёл! - шепнула, и мёртвые глаза у неё надеждой загорелись, как у живой. - Зови теперь своего отца, Искра. Сожги это поганое гнездо - пусть пепел по ветру разлетится.

Опустил Искра руку на голову медвежонка-метели, покачал головой.

- Среди келе друзья мои есть - и людям друзья. Зажгу здесь высокий костёр - тех убью, кто мне сюда добраться помог. Благодарен я тебе, красавица - но надо мне другой путь искать.

Отступила рабыня - а Искра в тордох вошёл.

Вошёл - и вздрогнул от омерзения. Глаза не смотрят - а надо смотреть.

Пол застелен не шкурами - гнилыми кишками. Над холодным очагом котёл с тухлым мясом висит. На груде старых костей - трупик младенца с вырванным сердцем. А на кишках развалилась злая нежить - так храпит, что ровдуга колышется.

Рядом с Лихорадкой - Кровавый Мор: брюхо раздулось, как у комара, что крови до отвала насосался, красно-бурое, а вместо лица - жало с копьё толщиной. Крохотные глазки гной залепил. Когтистые лапы во все стороны торчат, словно ветки сухие.

Прижал Искра к себе бубен левой рукой - а в правую ладонь дуть стал, словно в потухший костёр. И появился на ладони у него язычок живого огня, потянулся вверх, рванулся в сторону - превратился в аркан из красного жара.

Смотал Искра аркан петлями - и набросил на нежить. В два рывка привязал Мор с Лихорадкой друг к другу ремнями из яркого пламени.

Затрещала шкура у злобных тварей - и тут же проснулись они, да только уже поздно: Искра узел затянул, какому Копьё научил его - мёртвый, чтобы петли не соскользнули.

Взвыл Кровавый Мор, как ветер в тундре:

- Отпусти меня сейчас же, отродье огня! Иначе весь ваш людской род под корень изведу!

А Лихорадка:

- Спаси меня, братец! Я ещё младенцев добуду тебе!

Рассмеялся Искра и запел:

- Гори-гори, расплавься, рассыпься, пеплом разлетись! Сгинь, забудься, без следа пропади! Человеческий род под солнцем жить останется - а вы здесь смешаетесь с той золой, что вместо снега в Нижнем мире тундру покрыла.

Разгорелся огонь, загорелась от него и нежить. Завопил Кровавый Мор, так, что отшатнулся Искра:

- Слуги мои, рабы мои, немощи, горести, сумеречные воры! Бегите сюда, убейте этого мальчишку!

Оглянулся Искра - никто не бежит, никто на помощь тварям не торопится.

- Не будет вам ни пощады, ни помощи, - сказал он и снова дунул.

Охватил огонь нечисть - и превратилась она в хрусткий уголь. Хотел Искра и тордох сжечь, да побоялся, что от торжествующего огня пропадут ночные создания, что метельному его медвежонку сродни. И решил: авось, жильё само сгниёт и развалится.