Искра твоей души

– Чудесная птаха! – Она кивнула и посмотрела мне за спину. – Герата! Ты встретила посланца из крепости?!

Я отшатнулась, будто позади меня возникло чудовище. Чёрная и сгорбленная помощница стояла в дверях спальни. Как она бесшумно появилась!

Вблизи Гераты я терялась и мечтала оказаться где-нибудь далеко-далеко. Даже Кларисса не внушала такой парализующий ужас, как старая иссохшая ведьма. Я не призналась герцогини, но после ночи с магом я уже чувствовала… нечто. Не в силах словами описать ощущения, я могла лишь ловить оттенки изменений внутри себя: маленький солнечный зайчик, отблеск настоящего жара и ослепительного сияния откликался на реальность. Огоньку во мне не нравилась Герата. Она заставляла его трепетать и сжиматься до болезненной точки.

– Всё готово, эрри, – проскрипела помощница Клариссы.

Герата держала в руках серебряный кувшин. Я узнала его, ведь именно он или такой же видела на столе у стражи в Каменном Клыке. Заметив мой заинтересованный взгляд, старуха набросила на кувшин полу чёрного плаща, но я успела заметить, что символы на серебре проступили ярче.

«Внутри что-то сильное и знакомое», – почему-то подумала я.

Знание пришло само по себе, без усилий или долгих раздумий.

– Она видит, – скользнув по мне тёмным взглядом, заявила Герата. – Пробуждение началось.

– Чудесно! – Герцогиня грациозно вспорхнула с места, со странной лаской чуть коснулась моей щеки и обернулась к Герате. – Она знает, что должна слушать тебя. Обучи её!

– Я подготовлю девчонку, – пообещала Герата.

– Идём скорее! – нетерпеливо, но с видимым удовольствием потребовала Кларисса и увела помощницу вглубь дома.

Я осталась стоять у распахнутых настежь дверей. Следовало немедленно покинуть чужую спальню, но я замешкалась. Герата, ценность в её сухих и цепких пальцах, отклик силы, которую оставил во мне Себастиан, – всё это меня озадачило.

– Так ты новая ведьма? – Эдам усмехнулся, откинул одеяло и поднялся. – Намного приятнее старухи. – Он встал в полный рост, будто нарочно демонстрируя своё обнажённое тело.

Я не могла отрицать, что Эдаму было чем привлечь женщин. Он это знал и, по-видимому, беззастенчиво пользовался. Ещё несколько дней назад я бы с визгом выскочила из комнаты, где столкнулась с голым мужчиной, но теперь всё изменилось. Доротея Эйр-Идрис стала другой, и огонёк во мне подтвердил это.

Сделав несколько уверенных шагов, Эдам остановился в такой близости, что я ощутила жар его подтянутого идеального тела. Зеленоватые глаза любовника герцогини искрились от чувства превосходства и сдерживаемого веселья.

– Ты так восхищена увиденным, что онемела? – наклоняясь к моему уху, низким бархатным голосом прошептал Эдам.

Он медленно, будто завораживая, протянул руки, скользнул ладонями по моим бёдрам, попытался прижать к себе. Кольцо Тиана обдало кожу холодом, тонкие иглы впились в палец, но не причинили настоящей боли. Дар мага будто позвал меня, собираясь в ладони.

Не ведая, что делаю, я поставила кулак с перстнем между собой и Эдамом, уперевшись ему в живот. Что на меня нашло?!

– Будьте осторожны, господин Эдам, – тихо, в тон ему проговорила я, потянулась к мускулистой шее, выше не достала. – Ведьмы знают опасные заклинания, способные уменьшить размер Вашего «восхищения».

От него пахло чем-то острым, пряным и удушающим. Я поморщилась, задержала дыхание и ткнула костяшками пальцев в живот. Всего лишь хотела отпихнуть его от себя.

– У-у! Ведьма! – взвыл нахал.

Эдама отбросило на постель. Не слишком далеко, но и я почувствовала силу удара, словно мои руки были способны создавать грозовые молнии. Я не стала долго наблюдать, как мужчина корчится от боли, выбежала в коридор, миновала одну из гостиных в бирюзовых тонах и скрылась в нише. Окно выходило на двор перед главным входом, но вряд ли кто-то станет разглядывать окна наверху, а из галереи меня никто не заметит.

Здесь я перевела дух. Сердце стучало в висках, ноги дрожали. Страх пришёл позже.

«Кольцо защитит тебя», – обещал Себастиан.

Всё так и случилось, но я нажила себе врага в первый же день в особняке герцогини. Или нет? Эдам не станет докладывать Клариссе о собственной оплошности, но может затаить злобу.

– Тиан…

Повинуясь порыву, я коснулась губами кольца, прижалась лбом и ладонями к стеклу. Меня била дрожь. В голове кружили обрывки фраз, сказанных Тианом.

«Ты самый ценный артефакт… Буду помнить тебя… Умереть не страшно, страшно умирать…»

Я царапала ногтями стекло, задыхалась от слёз, не издав ни единого звука. Меня затопили тоска и одиночество, а силы внезапно иссякли. Сквозь туман я увидела, как во двор влетел всадник и полминуты успокаивал разгорячённого коня, похлопывал по холке и натягивал повод. Появление нового человека отвлекло меня от мрачных мыслей. Чёрная накидка, такой же сюртук и шляпа, сгорбленная фигура, – просто родной брат старухи Гераты!

Незнакомец спешился, передал лошадь подбежавшему конюху, но не стал сразу заходить в дом. Он, припадая на правую ногу, прошёлся перед входом туда-сюда, встал напротив окна, будто не решаясь зайти в особняк.