Искра в бушующем море

Мужчина вышел из кабинета матери и направился к лестнице, чтобы подняться к себе, но по пути его перехватил слуга и сообщил, что Ирта ожидает его в синей гостиной. Авар нехотя поплелся на встречу. Ну что ей еще? Разве ее приглашали? Вроде в письме он изложил все понятно и доходчиво. Да и не любит Ирта, так, за выгодную партию цепляется.

Бывшая невеста подскочила с места, когда увидела его. Подошла и, заглянув в глаза, схватила за руку.

– Нам надо поговорить.

– Что случилось? – нахмурился Авар.

– Мне кажется, я беременна, – пролепетала Ирта, и на ее щеках выступил легкий румянец.

Мужчина нахмурился и в сотый раз проклял дурацкий обычай проводить вместе ночь накануне официальной помолвки. Поморщился, вспоминая подробности. Ирта оказалась даже жарче Эллы, но Авар только утомился. То, что приводило в трепет, когда он был со своей Искоркой, неимоверно раздражало в невесте. Повинуясь ее явно наигранному сладострастию, он никак не мог дождаться окончания формального ритуала. И сейчас ему меньше всего хотелось, чтобы досадное недоразумение обернулось крахом всех надежд.

– Золотая чешуя! – Авар развел руками. – Ты как маленькая! Оборачиваешься в низшую ипостась и смотришь на себя в зеркало. Если полоски на шее порозовели, значит, да, остались желтыми – нет. Не говори, что ты этого не знаешь.

– Да знаю я все, – отмахнулась Ирта, – просто мне страшно. Особенно после твоего письма. Боюсь, что теперь ты мне припомнишь, и что ты не первый, и что было только один раз, – она закрыла глаза. – Авар, я не знаю, что делать.

Желтоглазый усмехнулся и взял собеседницу за руку. Ладонь ее показалась неестественно горячей. Мягко улыбнулся.

– Для начала надо перестать себя мучить, подняться ко мне и узнать все наверняка. А потом осознать: если ты беременна от меня, то к нашей свадьбе уже даже готовиться не надо. Родители все давно устроили.

Ирта прикрыла глаза.

– Спасибо.

Авар осторожно приобнял ее за плечи и подтолкнул к лестнице.

– Пойдем посмотрим, может, там и поводов для волнений нет, – бодро подытожил он.

***

Элла поужинала в одиночестве и, оставив Драку где-то дюжину ягод клубники, поднялась к себе. Уселась за добытый договор и до темноты силилась разобраться в сути совершенной сделки. Тщетно! Бумагу составили так путано, что не помогла даже привычка к иносказательности и приблизительности книг по Искусству. Не в характере Эллы было пасовать перед трудностями, она возилась с договором, пока не заболели глаза, но потом махнула рукой: завтра будут думать над смыслом слов вдвоем с наставником. Разделась и улеглась в постель. В голове долго вертелась мысль, что текст, добытый у Корака, не имеет почти ничего общего с тем настоящим, описывающим, как в действительности обстоят дела.

Сон не шел. Воспоминания гудели в голове пчелиным роем. Настойчивые, навязчивые, светлые и совершенно неуместные. Ей бы думать про витиевато изложенные пункты, про жертвы, что следует принести, дабы подать знак богам. Или, на худой конец, про Драка, про его бездонные глаза и теплые руки. Элла же думала об Аваре. Отчего-то вспомнился один из последних спокойных дней, проведенных вместе.

В большом, похожем на бочку чугунном котле они варили яблочный кнок. Дети Повелителя неба пили его постоянно, и Авар заявил, что его супруга должна готовить напиток виртуозно. Элла только ухмыльнулась, ничего сложного в приготовлении жидкости, напоминающей то ли густой компот, то ли жидкий джем, она не увидела: порезать яблоки, добавить меда, залить водой, довести до кипения. Вот и вся премудрость. Но нет, все оказалось не так просто.

Котел поставили на улице, прямо в саду перед домом Эллы. Соорудили очаг. Засыпали мытые порезанные яблоки и налили воды. После началось действо, достойное самого сложного колдовского зелья. В зависимости от количества пузырьков в воде мешать варево следовало то в одну, то в другую сторону. Мед добавляли по капле, помешивая с севера на восток и непременно ненадолго оставляя в котле можжевеловую ложку, завернутую в листья смородины. Время от времени подливали воды, удерживая ее на уровне отметки на внутренней стороне котла.

В закипевший пятый раз кнок следовало добавить секретный ингредиент, долить воды, снова довести до кипения и дать напитку настояться.

Авар не оставлял Эллу ни на мгновение. Он прижимался к ее спине и, удерживая ее ладонь в своей, направлял движения. Целовал шею возлюбленной, покусывал ухо и шептал указания.

– Медленнее, сладкая моя, медленнее, – шелестел его голос, правая рука сжимала руку Эллы, а левая бесцеремонно путешествовала по ее телу. – Отлично. А теперь в другую сторону.

Возлюбленная только закрывала глаза и облизывала губы. Осень была на излете, но заморозки еще не начались. Шалун-ветер норовил залезть холодной пятерней под одежду. От котла исходило нежное тепло. Вокруг пахло прелыми листьями, мокрой землей и яблоками, но Элла не замечала ничего. Она утопала в привычном аромате корицы, мечтала закинуть в кнок последний компонент и утащить Авара в спальню. «Вот паршивец, – беззлобно думала она, – знает же, что ничего так не запомню».