Искра в ночи

Лили, я напишу сколько смогу. Я не большая любительница писать, и меня всегда удивляло, почему некоторым так нравится писать письма. Но сейчас я сижу и пытаюсь сообразить, что сказать, и, кажется, я понимаю, в чем дело. Никто не хочет исчезнуть бесследно. Слова воплощают мысли в реальность, и они живут дольше нас.

Просто чтобы ты знала: вот мои мысли, которые мне бы хотелось воплотить в реальность. Надеюсь, что силы слов хватит.

Во-первых, Ленор Олсток умирает при родах, но просыпается на небесах в окружении ангелов.

Во-вторых, Эллис Пэрриш пытается забыть Кэт рин Годспид, но со временем понимает, что любовь просто так не умирает. Он плывет в Англию. Он находит Кэтрин.

В-третьих, ты всегда будешь счастлива и в безопасности.

В-четвертых, все люди на свете всегда будут счастливы и в безопасности.

В-пятых, мы благополучно прибудем на Марс. Мы сделаем что-то новое и хорошее, и мы все сделаем правильно. Мы будем внимательны и осторожны.

Я люблю тебя, Лили. Самое главное, что я хотела тебе сказать: я уверена, что наша любовь остается с нами навсегда.

Вперед и ввысь.

С любовью,

Адри.

P. S. Ты сказала, чтобы я забрала письма с собой. Но я хочу, чтобы это письмо осталось у тебя. Это просто записка от Ленор. Но моя любимая.

24 июня 1920 года

Дорогая Бет, мы уже почти в Нью-Йорке, и это письмо я отдам тебе лично. Но я все равно хочу его написать.

В последнее время я часто смотрюсь в зеркала. Я уже не представляю, как именно другие люди воспринимают мое лицо. Каждый раз, когда я смотрю на свое отражение, я вижу кого-то другого: иногда молодую, иногда совсем старую, иногда мудрую, иногда – нет. Что ты увидишь во мне, когда мы встретимся после долгой разлуки?

Уже скоро мы прибываем в Нью-Йорк, и я все спрашиваю себя – а у меня было время подумать, – когда же мы потеряли друг друга? Когда ты уехала в Америку, через несколько недель после первого дирижабля? Или когда я не села на тот корабль? Или, может быть, намного раньше? Когда ты позвала меня на поиски святого Грааля и сказала мне, где он, хотя это была просто выдумка? Или когда ты сказала, что все равно бегаешь быстрее меня, и мне даже пытаться не стоит тебя обогнать?

Я решила, что это не важно, потому что это неправда. Я тебя не потеряла, а ты не потеряла меня. Даже если мы обе надломлены, все равно это мы. Мы не обязаны быть идеальными, чтобы быть собой.

Я все время думаю о ребенке, даже во сне. Я уверена, что это девочка – не могу объяснить почему, – и мне неожиданно стало казаться, что сама идея иметь ребенка невероятно прекрасна.

Каждый ребенок – настоящее чудо. Как они появляются на свет и совсем ничего не знают: какой сейчас год, и в какой стране они живут, и зачем нужны деньги, и что такое Земля. Моя малышка еще не знает, что она будет жить на этой планете; она не знает о солнце и о том, как много зла люди могут причинить друг другу.

Эта невинность меня потрясает. И я понимаю, что мир не заслуживает такой ослепительной чистоты. Но мы постараемся ее заслужить, да, Бет?

Я часто задумываюсь, как странно, что время не стоит на месте. Было бы очень логично, если бы ничто никогда не менялось. Помнишь ли ты меня так же, как я помню тебя? Может быть, я лелею мечту, которая на самом деле не более чем детское воспоминание? Мы по-прежнему знаем друг друга, подружка? Но это не важно. Мы с тобой связаны крепко-накрепко. Я поняла это благодаря моему ребенку. Расставания – это иллюзия. Это не по-настоящему.

Когда мы были с Джеймсом в ту последнюю ночь и он принес с собой этот новый фонарик, он сказал мне, что сегодня луч света будет направлен не в звездное небо, а прямо на нас. Он включил свой фонарик, и тот зажегся ярко-белым светом – наполнил сиянием наши лица и осветил нашу скромную, но такую любимую комнатушку. Его лицо, как и мое, было полностью на свету.