Искра жизни. Электричество в теле человека

Я, к сожалению, не синестетик, но иногда и у меня возникают необычные зрительные образы. В моем случае все, как правило, начинается с того, что мир начинает представляться мне в виде размытых пятен, будто я смотрю через стекло автомобиля во время сильного дождя, а стеклоочиститель не работает. Бывает также, что перед глазами появляются яркие разноцветные звездочки или переливающиеся змейки, сопровождающиеся звуками «Бах! Трах!», как в комиксах или на картинах Роя Лихтенштейна. Мне бы радоваться такому красочному зрелищу, если бы не его продолжение — приступ мигрени. Очень быстро подкатывает тошнота, обычно заканчивающая рвотой, я начинаю болезненно реагировать на свет, а голова моя просто раскалывается от боли с одной стороны. В общем, я чувствую себя совершенно разбитой. Единственное спасение — закрыться в темной комнате и ждать, пока приступ не кончится.

Я не одинока. Многие страдают от этой ужасной разновидности головной боли, хотя и не все испытывают такие же признаки ее приближения. Яркие цветовые образы и искажение зрительного восприятия отображаются, видимо, не случайно, многими писателями и художниками, включая Вирджинию Вулф и Льюиса Кэрролла. Вирджиния Вулф как-то заметила, что «у англичанина, который смог передать размышления Гамлета и трагедию короля Лира, не нашлось слов, чтобы описать ощущение озноба и головной боли». Это непередаваемо ужасная вещь. Рисунки Хильдегарды Бингенской[30] и описание ярких точек света, затмевающих звезды, свидетельствуют о том, что и у нее случались мигрени.

Одним из объяснений необычных зрительных образов, сопутствующих мигрени, является то, что во время приступов стимулируется электрическая активность зрительного центра коры головного мозга, и волна возбуждения, распространяясь по коре, вызывает цветовые и зрительные иллюзии. Однако эта гипотеза, как и гипотеза относительно происхождения самой головной боли, остается спорной. Ясно лишь то, что в некоторых семействах наблюдаются тяжелые формы мигрени, вызываемой мутацией в кальциевых и калиевых ионных каналах, которая приводит к повышенной электрической активности. У некоторых людей эта активность настолько сильна, что повреждает нервные клетки и в конечном итоге лишает способности ходить. Есть основание считать, что повышенная электрическая активность также лежит в основе более распространенных видов мигрени. Мало радости сознавать, что ужасная головная боль не только изводит вас, но и повреждает мозг.

Баланс сил

Современная наука, как мы видели, уже может составить примерную карту мозга. В целом мы знаем, какие области участвуют в обработке тех или иных видов информации. Мы можем заглядывать в живой мозг, когда он выполняет различные функции, и видеть, какие области активируются, а какие тормозятся. Но что происходит на уровне самих нервных клеток? Как они связаны друг с другом и как они общаются друг с другом? Критическим элементом этого гигантского механизма, нашего мозга, являются синапсы, где, как выразился Кахаль, нервные клетки обмениваются «протоплазменными поцелуями, межклеточными фразами, в которых, по всей видимости, и заключается финальный экстаз грандиозного любовного романа».

Дело в том, что синапсы бывают не только нервно-мышечными. Они имеются также в местах прилегания нервных и железистых клеток, а также, что важнее, между самими нервными клетками. В головном мозге несколько сотен триллионов синапсов, а в спинном мозге — еще многие миллионы. Типичный нейрон головного мозга контактирует с несколькими тысячами других клеток. Именно эта невероятная мозаика соединений лежит в основе сложного поведения высших животных, включая вас и меня.

Одни синапсы являются возбуждающими, в них нейромедиатор вызывает возбуждение следующей клетки, стимулирует передачу импульса, другие — тормозящими, в которых нейромедиатор выключает следующую клетку в цепочке, подавляет ее активность. Большинство нервных клеток получают одновременно множество возбуждающих и тормозящих сигналов, и их реакция определяется балансом сил противоположных сигналов. В таких системах распределение сигналов во времени имеет критическую важность. Тормозящий сигнал будет неэффективным, если он поступит после возбуждающего сигнала, а возбуждающий сигнал может оказаться блокированным при поступлении одновременно с тормозящим сигналом. Дело осложняется тем, что синапсы в пресинаптических нервных окончаниях могут предотвращать выброс нейромедиатора. Таким образом, предсказать реакцию даже одной клетки в электрической цепи крайне сложно.