Искра жизни [перевод Р.Эйвадиса]

— А кто мне даст гарантию, что твой так называемый «список» потом вдруг не всплывет?

— Я.

Драйер пожал плечами и сплюнул.

— До сих пор просто существовал список, — сказал Бергер спокойно. Список и обвинения. Я мог бы воспользоваться этим списком, и со мной бы ничего не случилось. Меня бы еще похвалили. А после этого, — он показал на лежавшие на столе бумаги, — я становлюсь причастным к исчезновению заключенного.

Драйер соображал. Он осторожно пошевелил своей верхней губой и опять скосил глаза вниз.

— Вы ведь почти ничем не рискуете, — продолжал Бергер. — К трем-четырем поступкам прибавится еще один. Разницы почти никакой. Я же — в первый раз принимаю на себя тяжелую вину. Мой риск гораздо больше. Мне кажется, это вполне надежная гарантия.

Драйер не отвечал.

— Подумайте еще и о том, — говорил Бергер, не сводя с него глаз, — что война практически проиграна. Германские войска оттеснены со всех сторон, от Африки до Сталинграда, и загнаны обратно, далеко за прежние границы, и даже за Рейн. Тут уже бессильна любая пропаганда и болтовня о секретном оружии. Через пару недель или месяцев наступит конец. А значит, и время расплаты. Зачем же вам подставлять свою шею вместе с другими? Если станет известно, что вы помогли нам, вас никто не тронет.

— Кому это — «нам»?

— Нас много. Везде. Не только в Малом лагере.

— А если я сейчас доложу об этом? О том, что вы существуете?

— А какое это имеет отношение к кольцам и оправам?

Драйер поднял голову и криво усмехнулся.

— А вы и в самом деле все хорошо продумали, а?

Бергер промолчал.

— Тот, кого вы хотите подсунуть, — он что, задумал смыться?

— Нет. Мы просто хотим уберечь его от этого, — Бергер кивнул на крюки, торчащие из стены.

— Политический?

— Да.

Драйер прищурился.

— А если будет настоящая проверка и его найдут? Что тогда?

— Бараки переполнены. Его не найдут.

— Его могут узнать. Если он известный политический.

— Это не известный политический. И у нас в Малом лагере все похожи друг на друга. Никто его там не узнает.

— Ваш староста блока в курсе?

— Да, — солгал Бергер. — Иначе бы это было невозможно.

— У вас есть связь с канцелярией?

— У нас везде есть связи.

— А номер у этого типа татуирован?

— Нет.

— А что с тряпками?

— Я знаю, какие нужно подменять. Я уже отложил их в сторону.

Драйер оглянулся на дверь.

— Давай быстрее! Шевелись! Пока никого нет.

Он чуть приоткрыл дверь и прислушался. Бергер тем временем ползал на коленях, шаря среди трупов. В последний момент ему пришла в голову еще одна мысль. Он решил сделать двойную подмену и так запутать Драйера, чтобы тот никогда не смог докопаться до имени 509-го.

— Скорее! Черт бы тебя побрал! Что ты там еще ищешь?

Бергер нашел наконец подходящий труп — из Малого лагеря и без выколотого на руке номера. Он стащил с него куртку, достал из-за пазухи одежду 509-го с номером и надел ее на труп. Потом положил снятые с мертвого вещи на кучу одежды и вытащил снизу куртку и брюки, которые он заранее припрятал. Обмотав ими свои бедра, он напялил сверху брюки и застегнул куртку.

— Готово.

Бергер тяжело дышал. Перед глазами у него плыли черные пятна. Драйер обернулся.

— Все в порядке?

— Да.

— Хорошо. Я ничего не видел и ничего не знаю. Я был в уборной. То, что здесь произошло, — это твоя работа. Я ничего не знаю, понял?

— Понял.

Подъемник, груженный раздетыми трупами поехал наверх и вскоре вернулся обратно пустым.

— Сейчас я пойду наверх и позову тех троих, грузить подъемник. Ты все это время будешь здесь один, понял?

— Понял.

— А список…

— Я принесу его завтра. Или уничтожу, если хотите.

— Я могу положиться на это?

— Конечно.

Драйер на минуту задумался.

— Ты ведь теперь и сам увяз в этой истории. Еще глубже, чем я. Или нет?

— Гораздо глубже.

— А если все-таки узнают…

— Я буду молчать. У меня есть яд. Я им ничего не скажу.

— Да, у вас, как я погляжу, есть все. — На лице Драйера отразилось что-то похожее на уважение, внушаемое достойным противником. — А я и не знал этого.

«Иначе был бы осторожнее, — продолжил он про себя. — Эти проклятые полудохлые твари! Даже с ними надо держать ухо востро».

— Начинай пока грузить подъемник. — Он собрался было уходить.

— Возьмите вот это, — остановил его Бергер.

— Что?

Бергер положил на стол пять марок. Драйер сунул их в карман.

— И то дело… Что я, зря рисковал, что ли…

— На следующей неделе будет еще столько же…

— Это за что еще?

— Ни за что. Просто пять марок. За сегодняшнее.

— Ладно. — Драйер растянул было губы в улыбке, но тут же скривился от боли: он позабыл про фурункул. — Мы ведь в конце концов не звери. Если надо помочь товарищу — о чем разговор!