Искренне

– Не опаздывай, Энди.

– Ты, идиот, конечно, она придет вовремя! – кричит Джун ему вслед, и я вижу, как он продвигается сквозь толпу к выходу, немного приподняв руку. К счастью, он не обернулся напоследок, потому что тогда он заметил бы, как Джун пылко демонстрирует ему свой средний палец.

Он проигнорировал меня. Джун проигнорировала меня. Я ненавижу это почти так же сильно, как когда меня застают врасплох.

Голос Тейлор Свифт вырывается из динамиков с ее “Look What You Made Me Do”, и я думаю о том, что так могла бы звучать моя речь на похоронах Джун, если я поддамся желанию ударить ее теми убийственными туфлями, в которые сегодня закованы мои ноги.

– Ну, все прошло отлично, не правда ли?

Джун тем временем как ни в чем не бывало уже заказывает новые напитки, а я все еще ищу слова, чтобы выразить то, что я думаю и чувствую по поводу всей этой ситуации.

– Прошло отлично? – недоуменно повторяю я. – Что это было?! Я единственная, кто считает, что это полное безумие? Еще и немного пугающее…

– У тебя есть работа! Пункт номер два в твоем списке помечен галочкой. – Она улыбается мне, моментально забыв о том, что только что произошло. В отличие от нее я пока не смирилась с увиденным.

– Мэйсон Грин. Это был… неужели он? Пожалуйста, скажи, что это не он, – молю ее я, но Джун выдает лишь вымученную улыбку. – Это был мой будущий босс, и ты… – Мне не нужно договаривать предложение. Кто бы мог подумать, что владельцу этого клуба нет и тридцати лет?

– Он заслужил, – мямлит Джун мне в ответ, и я чувствую, что готова схватить ее за плечи и хорошенько встряхнуть.

– Я не могу стоять за баром! – вырывается у меня крик злости и отчаяния. – Я не умею смешивать напитки, коктейли я пью только с тобой за компанию и даже не имею ни малейшего представления о том, сколько их всего существует. Черт, я даже не знаю, как называется эта разноцветная жидкость в моем бокале.

– Ты все это выучишь! Главное, что у тебя есть работа.

– Джун! – настойчиво повторяю я. – О чем ты говоришь? Что это, черт возьми, было?

Подруга закусывает нижнюю губу и смотрит на меня извиняющимся взглядом. Я вздыхаю и потираю лоб, чтобы успокоиться.

– Ты упоминала работу в гардеробе, Джун. Меньше музыки, меньше стресса, больше курток и пальто.

Я не хочу злиться на нее, да я и не злюсь, просто данная ситуация ужасно меня нервирует, а я лелеяла хоть небольшую надежду на то, что начало новой жизни в этом городе пройдет несколько лучше. Несколько… менее беспорядочно, волнующе и неприятно.

– Гардероб или барная стойка – разве это так важно? Главное, что это работа. Поздравляю, Энди, у тебя получилось! Ты смогла это сделать!

Ю-ху! Вот и начало конца. Я чувствую это.

3

Если в вашей жизни все вдруг стало подозрительно гладко, слишком гладко, то это, вероятно, лишь затишье перед бурей.

Энди

– Все в порядке, сестренка, – в сотый раз произнес Лукас. Мне впервые удалось связаться с ним с тех пор, как я приехала сюда пять дней назад.

– Ты уверен?

– Я не знаю, что еще сказать, чтобы ты поверила мне. О животных заботятся как надо, и они всем довольны, за исключением Фреда, но когда он бывает счастлив?

Я молча киваю, слушая его список. Да, так и есть. Фред – это наш толстый бездомный кот, который живет на улице вместе со скотом, у него всего шесть зубов и полтора уха, и он приходит на веранду, чтобы поесть или пожаловаться, прямо как настоящая дива.

– Я делаю домашнее задание, у папы каждый день на столе есть еда, и он от нее не отказывается.

– Приятно слышать.

Я нервно сглатываю и чувствую, как начинает кружиться голова и мне становится трудно дышать. Я пытаюсь прогнать комок, который застрял в моем горле, словно паразит, и быстро разрастается все больше и больше…

Было время, когда папа ел очень мало или даже совсем ничего, и штаны уже начали сваливаться с него. Это было, когда мама болела, и становилось все хуже… Болела она долго. Когда наш обеденный стол оказался полностью завален счетами, почти каждый второй из которых начинался со слова «Предупреждение», и когда доктор однажды сказал моему отцу в коридоре больницы, что он не знает, сможет ли мама когда-нибудь вернуться домой. Он думал, что мы этого не узнаем, но мы подслушивали. Я до сих пор отлично помню эти слова и тихие рыдания отца и жалею, что врач оказался прав.

– Он даже снова съел немного арахиса, – гордо хвастается Лукас, и я чувствую облегчение, которое наполняет меня, и я шумно выдыхаю.