Искрящее сердце

– Инжу, я просила тебя оставаться в комнате! Ты должна была слушаться! Ты почему меня не дождалась? – частила мама. А потом, быстро окинув нас взглядом, увидела сразу все – и корсет, который я плохо затянула. И растрепанную юбку, и мокрые от слез щеки.

И сидящего Томириса, который опирался на собственные руки, чтобы не свалится кулем на пол и тяжело дышал, как после пробежки.

– Что тут произошло? – строгим голосом спросил папа и свысока посмотрел на Томириса. – Я требую ответа!

Томирис тем временем глубоко вдохнул, слегка поморщился и посмотрел на мою мать.

– Сударыня, прикажите немедленно собирать вещи Инжу. Она уезжает со мной. И никаких возражений! – он перевел взгляд на отца и потом случилось неожиданное – Томирис упрямо нахмурился и встал. Выпрямился и быстро заложил руку за спину, как будто пытаясь сохранить равновесие. – А с вами нам нужно поговорить. Пойдёмте.

Как будто за последние полчаса с ним не случилось ничего страшного. Как будто он не лежал на ковре, закатив глаза, как будто он не терял сознание, а потом не учился заново управлять частями своего тела.

– Моя дочь не давала согласия с вами ехать, – сухо сообщил отец, даже не смотря в мою сторону. – Пора прекращать весь этот фарс! Какое кому дело, что наговорила эта сбрендившая старуха перед смертью? У неё уже был старческий маразм!

– Не смейте так о ней говорить! – повысил голос Томирис. – Она предсказала более двадцати союзов и каждый из них в точности соответствовал предсказанному.

– Может быть, раньше! Но к моменту нашей свадьбы она уже несколько лет ничего не предсказывала! Да она еле-еле слова подбирала, когда в тот раз…

– Не смейте так говорить, – повторил еще раз Томирис сквозь зубы и отец немедленно замолчал. Даже я видела, что Томирису почему-то больно это всё слушать. Или только я видела?

– Она никуда с вами не пойдет, – подала голос мама из-за папиной спины.

Томирис быстро взглянул на меня и отвел взгляд. Впервые на его лице промелькнула неуверенность.

Отец победоносно усмехнулся. Что бы ни наболтала пророчица, насильно меня из родного дома не увезут. У нас ведь никого не принуждают… силой, просто очень подробно и много убеждают в необходимости выполнить свой долг – выйти замуж за того, кого выбрали родители. Приучают к этой мысли с рождения. Но если родители не настаивают – никто не заставит, таков закон.

– Инжу, иди сюда! – сказал папа таким непреклонным тоном, будто я в песочнице и пора идти кушать суп и спать. – Не упрямься. Тебе не нужно слушать про Тауку с её байками, ты и без этого слишком нервная. Она была стара, пойми. Оставим её в прошлом, она давно мертва! Иди ко мне, милая, и всё будет хорошо.

– Мы найдем тебе хорошего мужа, – подключилась мама. – Завтра же будет готов список с лучшими кандидатами сезона! Я лично за ним поеду! У тебя будет полгода, чтобы выбрать из них одного себе по душе! Они все воспитаны в лучших традициях хладнокровных! Ваши дети будут нормальными! Зачем тебе тандр? Без него тебе будет лучше, без него ты сможешь создать совершенно нормальную семью… как у нас… как у окружающих… как принято у хладнокровных!

Ох, что-то воздуху не хватает.

Отец скрестил взгляд с Томирисом и неприятно улыбался. Он был уверен в победе. Конечно, его можно понять, кто добровольно захочет отдать дочь существу, которое однажды может превратиться в зверя и вырвать твоей дочери глотку? И внуков еще мимоходом задавить.

– Милая, иди к маме, – гипнотизировала меня мама.

– Инжу, – Томирис на миг отвернулся от отца и посмотрел мне в глаза. – Поверь мне. Ты должна мне верить, прошу тебя! Я тебе не вру!

– Иди ко мне, – будто не слыша, повторяла мама.

В её глазах было столько любви…

Каждая мать любит своих детей, даже от нелюбимого мужчины, ведь дети – это другое. Когда-нибудь и у меня будут дети. Я стану проводить с ними время и радоваться, что в моей жизни появилось хоть что-то стоящее. Муж будет показывать их друзьям на очередном приёме, забывая, как кого зовут, а потом отправит их спать, потому что в курилке его ждет очередная любовница, как принято у хладнокровных.

Воспитанные в лучших традициях молодые люди?

Я вздрогнула.

Я не буду на него смотреть.

В последний раз посмотрев на маму и тайно надеясь, что мой взгляд не очень дикий, я отвернулась и пошла к Томирису, а потом быстро спряталась ему за спину, потому что такого невысказанного осуждения со стороны родителей не исходило даже в тот день, который закончился появлением на моей талии пояса верности.

Я прижалась спиной к его спине, потому что иначе мне пришлось бы сползти на пол.

Что я только что сделала? Это же просто… просто…

Нет, уже не важно, зачем думать о том, что уже позади? По моей коже будто гуляет ветерок, ощущение которого пропадет, если я поступлю неверно, а я не хочу его лишаться, потому поступаю верно. Я только что сделала всё правильно.