Искры и химеры

Мигрантка растерялась. Она впервые видела в этом мире человека, нуждающегося в помощи, и не знала, как себя вести, как вызывать помощь.

– «Скорую»? Полицию? – спросила она, делая шаг к мужчине.

– Не подходи близко! – Он резко выбросил вперед руку, останавливая ее.

Дора отшатнулась. Ей показалось, будто рука мужчины сделана из стекла. Так и есть, сквозь пальцы и верхнюю часть ладони просвечивает улица.

– Видишь, что со мной? Вдруг я радиоактивен? Не подходи!

Дорофея попятилась.

– Так чем помочь? – не сдавалась она.

– Проклятье! Это же город ученых! Вызови умников! Что они натворили, раз со мной…

Он не договорил, страх и подступающие к горлу рыдания не позволили. Ему было так страшно, что стоявшую рядом девушку-психолога охватила паника. Хотелось кричать, бежать, лишь бы скрыться от всепоглощающего ощущения ужаса.

– Погодите, я знаю, кого позвать, – сориентировалась Дора. – Подождете? У меня есть знакомые. Я быстро! – выпалила она на одном дыхании.

– Валяй. – Мужчина вздохнул и сполз по столбу на асфальт. – Постараюсь не окочуриться.

Дорофея со всех ног побежала к институту, до которого оставалось меньше двух кварталов. Если не Ника, то ее помощники точно откликнутся на зов.

В стеклянных дверях Дора налетела на ту самую Риту – вредную тетку, продержавшую ее на карантине по возвращении на Землю-56.

– Что случилось? – поймала та Дору у лифтов.

– Там… там… – Все никак не могла отдышаться девушка. – Человек. У него рука стеклянная.

– Стой здесь.

«Мучительница» набрала на браслете комбинацию цифр и вызвала Нику.

– Вероника Степановна, Дорофея встретила человека, побывавшего в аномалии. Он уже рассеивается.

Ника спустилась через минуту. За ней – двое мужчин в серых костюмах химзащиты. Дору подхватили под руки и запихнули в машину.

– Показывай!

Девушка испугалась не на шутку. Что творится? Выходит, Ника знала о прозрачных людях и опасалась их! Игнорируя светофоры, включив сирену, машина пролетела расстояние до фонаря за несколько мгновений.

– Бригаду сюда! – скомандовала Ильина в браслет, едва увидела жертву. – Пусть бросают все. Нам нужны помощь и оцепление.

Мужчина сидел там же, полуприкрыв глаза, спрятав руки под рубашку. Возле него возмущенно ругалась с полицейским пожилая женщина:

– Ему же плохо! Что бы с ним ни случилось, требуется помощь…

– Мы и есть помощь, – сунула женщине и полицейскому под нос браслет со звездой Комиссии Вероника. – Очистите квартал! Это приказ.

Полицейский не растерялся, взял женщину под локоть и повел прочь, по рации сообщая коллегам о происшествии. А по улице, распугивая сиреной машины, уже мчались на подмогу три легковушки и фургон.

Вероника приблизилась к человеку, присела рядом:

– Ваше полное имя, возраст, адрес?

– Андрей Васильевич Белозеров, две тысячи второго года рождения. Улица Циклотрона, дом сто семьдесят шесть, квартира восемнадцать.

– Покажи, где тебя задело, парень. – Мужчина в костюме химзащиты склонился над ним. Из-за маски на лице голос его звучал глухо. – Встать можешь?

– Не чувствую ног, – со слезами в голосе признался несчастный. – Руки не мои, плечи еще ощущаю. Сердце бьется, поэтому жив. Почему вы ничего не предпринимаете?! – выкрикнул он, высвобождая из-под рубашки прозрачные кисти рук. Теперь странная прозрачность поднялась вверх, руки просвечивали до локтей.

– Мы не знаем, что с вами творится, – призналась Ника, жестом останавливая закутанного в защитную форму подчиненного. – Вы третий в мире, с кем случилось подобное.

Врет, поняла Дора. Далеко не третий.

– Чем вы занимались и где, когда поняли, что что-то не так? – продолжала расспросы Ильина.

Работники института тем временем перекрыли квартал, пригнали какую-то ремонтную технику, чтобы оправдать свою суету в глазах горожан. Неведомо откуда появился Павел Левашов с кинооператором и двойником, подкрался совсем близко и негромко командовал взрослому парню в смешной детской панамке:

– Снимай это, снимай!

– Пожалуйста, скажите моей жене и дочке Любе, что я их люблю, – вместо ответа заплакал Белозеров. Слезы текли по его лицу, и он размазывал их растворяющимися руками. – Со мной ведь все кончено? Я их не увижу больше?

– Мы не знаем, что происходит.

Ника попыталась его успокоить. Но прикоснуться к жертве неведомых сил опасалась. Только медленно подула в его сторону. Дорофея не могла видеть энергий, как это делали сенсы и обладатели очков разработки Ноэля, и все же понимала – наставница как-то воздействовала на человека энергетически. Истерика прекратилась, взгляд стал более осмысленным.

– Приблизь кадр. Я хочу крупный план! – продолжал командовать «лис». – Эй, Семка, оббеги вокруг него, подсвети для лучшей картинки. Свет мой, зеркальце, быстрей ногами перебирай!

– Прекратите! – не выдержала Дорофея. – Он хочет увидеть семью, а вы устраиваете шоу!

Как же это жутко: раствориться, растаять! Дора знала, ведь она сама чуть не растворилась в Дельте!