Искры и зеркала

– Мухоловка, айда со мной наперегонки, – окликнула она возвращавшуюся из магазинчика Машку. – До озера.

Маша Иванова не заставила себя долго упрашивать, помчалась следом, перепрыгивая через развороченные машинами колдобины дороги. Охрана девочки, к счастью, за ними не последовала, осталась наблюдать со стороны.

Вероника взобралась на прогретый солнцем валун, Маша устроилась на соседнем. Чем еще заниматься, когда мир в опасности? Конечно, любоваться бликами на воде, кидать мелкие камушки, слушать, как ветер шуршит камышами, смотреть, как молоденькие птички – черные с беленькими хвостами – танцуют над волнами, ловят мошкару.

Что за люди эти ученые? Все как один – самовлюбленные кретины! Самоутвердиться им нужно, в грудь кулаком побить!

Над противоположным берегом озера, низко, почти задевая мачты пришвартованных яхт, наплевав на военное положение, парил красно-зеленый дельтаплан. Суббота. На аэродроме должны собираться бывшие Бронины студенты, создавшие аэроклуб. Когда-то Вероника сама туда записалась. Летала пассажиром на кукурузнике, один раз даже осмелилась спрыгнуть с парашютом в тандеме с инструктором. Она тогда много где отметилась, даже карате занималась, беря пример с мужа, зеленый пояс заслужила. Лишь бы быть рядом с любимым, вовремя отогнать вившихся вокруг красавца-ученого охочих до чужих мужей пташек. Это было в прошлой жизни – простой и ясной, когда она не умела читать в чужих душах. Теперь у нее личная «шлепалка», и романтики в ней в миллион раз меньше, чем в самом разболтанном кукурузнике.

– Почему мы не со всеми? – не выдержав, нарушила тишину Маша.

– Споры великих гениев меня напрягают, – ответила Ника, зашвыривая очередной камешек подальше; нагнулась, набрала полную пригоршню разноцветной гальки. – Сейчас будут до ночи меряться дипломами и научными степенями.

Еще один камешек шлепнулся в волны.

– Что ты купила в магазине? – спросила Ника девушку.

– Шоколадных батончиков. Хотите?

– Нет. – Синие глаза Ники снова следили за отважным дельтапланеристом.

Из Барска так не сбежишь. Башни Тесла и кое-какие непонятные ей приборчики позволяют накрыть город прозрачным энергетическим куполом. Нарушителя воздушного пространства засекут. Вокруг оцепление из военных. Ночью прибыли еще три самолета. Остается…

Ника спрыгнула с валуна, хлопнула ладонью по Машиному плечу:

– Мухоловка, бегом к этим рохлям! Если уж я додумалась до такого, Гаммы давно не должно быть в городе.

Высокие каблуки увязали в копаной-перекопаной песчаной почве, местами уже успевшей порасти свежими сорняками. Повязанный поверх белых бриджей цыганисто-яркий платок развевался. На кончиках его кисточек со звоном перестукивались металлические бусинки. Еле успевавшая за Никой Машка ловила отголоски радости и смятения в душе наставницы.

Почувствовав их приближение, из времянки вышли Ланс с Сашкой, Никиным помощником. За ними подтянулись Марат с Дорофеей. Последними выбрались оба профессора, разошлись по разные стороны встречающей делегации, не глядя друг на друга.

– С чего бурю восторгов развела? – поинтересовался Марат, теребя ворот строгой рубашки. И как это он сегодня галстук не надел, франт столичный?

– У меня две идеи. Обе гениальнее ваших умных рассуждизмов, – поддразнила Ника ученых, смахивая со лба рыжие пряди. – Первая – мы перекрыли не все пути бегства. Что мешает Гамме взять акваланг и проплыть по реке мимо кордонов?

– Дело, – согласился Марат. – Сейчас перезвоню, предупрежу. А вторая?

– Вторая касается временных парадоксов. – Она сделала паузу, восстанавливая дыхание. – Если Игорь Рюкин, сбегая от жуткой действительности, угодил к нам в прошлое, если город перенесся не в тысяча восемьсот какой-то там год, а целых три тысячи лет назад, то почему господа, названные в честь пяти первых букв греческого алфавита, не могут родиться в будущем или в настоящем? Они…

– Не думаю, – оборвал ее Ноэль. – Живи сейчас их двойники, Альфа и Гамма непременно угнездились бы в их телах. История, даже такая запутанная, не терпит закольцованности. Скорее мы можем создать новую ветвь событий, переформировать реальность. И будущее многострадального гражданина Рюкина будет иным.

Броня пожелал что-то возразить, но колючий взгляд Роберта пресек его выступление на корню.

– Более поздний вариант жизни пятерки необоснован, – также категорично высказался Ноэль. – Они не допустили бы бегства Рюкина и нашего расследования.

– Но уровень развития технологий в прошлом был не тот, чтобы создать установку ретросдвига, – осторожно отметил Марат.