Искры истинной магии

– Племя Гремящих скал не так уж и велико, – подумав, решил наш собеседник. – Мы впятером и так занимали всю яму для пленных, вон даже вас свалили в старом сарае, оставшемся от настоящих хозяев хутора, потому как свободного места просто не было. Да и потом, если бы они схватили хоть одну женщину, то на радостях от того, какие деньги получат с ее продажи более сильным племенам, перепились бы уже все. Такой праздник гоблины откладывать не будут, они верят: если духов не поблагодарить тотчас же за оказанную милость, больше те им такой добычи не пошлют. Дикари, не ведающие благостного света Отца Времен, что с них взять?

– Вы священник? – уточнил Алколит и, дождавшись утвердительного кивка, продолжил: – Тогда будем знакомы. Я Ярослав, а это Артем и Виктор. Возьмите что-нибудь себе по вкусу из того, что на земле валяется, затем быстренько прошвырнемся по их хижинам, мало ли, вдруг девчонки все же здесь.

– Как ты, смерд, смеешь командовать благородными людьми?! – вдруг взревел тот из аборигенов, на одежде которого сохранилось какое-то подобие шитья. – Ты, безродный пес, посмел взять оружие?! По закону за это полагается виселица, и лишь то, что вы сражались с безбожной нечистью, облегчает вашу вину! Немедленно отберите у тварей мои вещи! Ну, пшли!

И отвесил Алколиту пощечину. Слов нет, одни мысли. Нецензурно-недоумевающие. На нас наезжают? Так нагло? И это вместо «спасибо»? Ой, зря… Такое не прощают. Этот недоумок ослеп, трупов гоблинских не видит? Мы его за такие слова прямо здесь на месте и закопаем. А будущий калека продолжал:

– Я велю выпорохрумп!

Вот что значит работа в команде. Ассасин провел ему маваси-гири в челюсть, Алколит поймал падающее тело, а я исключительно из благих побуждений вмазал ему рукояткой меча по лбу. А то ведь он такого наговорит моим друзьям, что жить будет плохо, но недолго.

– Ловко вы благородного уделали, – хмыкнул самый молодой из аборигенов. – А не боитесь рыцарского гнева?

– Грех! – вскричал священник. – Епитимью, немедля! Двадцать плетей каждому!

Двое мужиков синхронно шагнули к нам, явно намереваясь выполнить приказание. Рефлекс скорее безусловный, а это предвещает большие проблемы в общении с тутошними людьми. Так, пора выводить тяжелую артиллерию. У минометной батареи, как правило, не возникает проблем с тем, чтобы доказать, что она не верблюд.

– Эй, Вархен, – окликнул я весело хихикающего шамана. – Эти люди хотят отдать свою плоть покровителям охоты.

Шаман от удивления где стоял, там и сел. Но сородичей кликнул. Толпа гоблинов недоверчиво высыпала и взяла нас в плотное кольцо. Из нее слышалось недовольное ворчание на разные голоса, мол, чего туда-сюда гоняют? Все равно на чернокнижника идти дураков нет. Уж если старейший боится, то нам-то куда. И не пошел бы шаман лесом, там уже праздничный обед сейчас переварится, а мы здесь фигней страдаем.

Камень работал безукоризненно, о таком знании языка я не смел и мечтать, но вот местные чего-то не обрадовались. Священник икнул и дал газы. Мои друзья ехидно переглянулись, а двое мужиков бухнулись на колени и взвыли, умоляя не губить. Охотник последовал примеру шамана и тоже сел, трясясь от сдерживаемого хохота. Из этой компании он один кажется более-менее нормальным. Или, учитывая состояние серокожего, не в себе.

– Святой отец, хватит изображать умирающего карпа, гоблины сейчас поверят и стрескают. – Ассасин решил разрядить напряжение.

Нелюди заржали. Громче всех смеялся шаман, хватаясь за траву, чтобы не упасть.

– Ты им приказываешь?! Ты! – ошарашенно взвыл святоша. – Чернокнижник!

– Не-э-э, – встрял Алколит, растягивая гласные в своих словах, видно, его тоже накрыло после затяжек перед боем, – темной магией здесь я балуюсь, когда Святое Писание не изучаю, а он так, убийца начинающий.

– Еще как балуется, – хихикнул Вархен, – как влупил по нам тремя фаерболами, едва охотников не спалил, поганец. А эти двое как начнут драться, держись. Вон чуть не половину деревни насмерть поубивали. И не хмурься, отравитель, ты вообще из них самый жуткий! С виду человек как человек, а духи бурчат, что мертвечиной сильно пахнешь!

И погрозил нам пальцем. Пристально посмотрел куда-то ввысь и икнул.

– Великие предки! – ошалело пробормотал он. – Ученики, смотрите же! Нас благословляют!

Не знаю, что ему привиделось, но Вархен подвесил в воздухе всю пачку конфискованных у Ярослава сигарет и повторил фокус. Вот только теперь облачко дыма висело над головой шамана плотным коконом, из которого периодически отделялись тонкие струйки, чертившие в воздухе замысловатые узоры и вновь возвращающиеся на место.

Аборигены от таких известий с лица сбледнули, все, даже те, которые и так серые, – ну создал нам шаман репутацию. Ни дать ни взять уголовнички с плаката «Их разыскивает инквизиция». Хотя нашим прозвищам соответствует, да и миру этому в целом, похоже, тоже.

– Нежить! – обличил меня священник, тыкая пальцем. – Мертвяк! Зомби! Умертвие!