Искры на воде (сборник)

Нюнням взял заготовки, палочкой промазал хорошо места для склеивания, убрал лишний клей, понимая, что лишний клей может испортить дело. Сложил всё вместе, предварительно отмерив середину и поставив угольком метки. Сейчас, совместив метки, он сталсвязывать заготовки размоченными сыромятными ремешками. Старик словно и не обращал внимания, собирал ещё один лук, обещанный рыбаку из Пеленгут. А тот, который делал Нюнням, пойдёт на подарок за невесту. Пусть сам себе делает, пощупает своими руками упругость березовой и лиственничной пластинок раздельно, потом почувствует упругость и силу склеенных деталей в одно целое. Сила дерева не удваивается, а утраивается, когда сделано всё правильно. Шалгу не делает ошибок, потому и луки, сделанные им, ценятся так высоко. Нюнням тоже будет хорошим мастером. Старик видит, что есть у младшего сына искорка мастера в душе. Теперь надо раздуть её в огонь, главное, не погасить. Нюнням всё сделал верно, ни разу не вмешался Шалгу, ни разу не поправил. Вскоре два лука, подвешенные для просушки клея, красовались над чувалом. Чалык мастерил туеса из бересты и совсем не интересовался работой других. Он думал так: «Есть мастер Шалгу, пусть и делает. У него получается хорошо. Чалык умеет охотиться, как и другие, умеет делать туеса, если нужно выстругает из дерева, что понадобится. А вдаваться в такие тонкости, как делать лук или вырубать лодки из дерева, у него нет желания. Ловушки-кулёмы, плашки Чалык смастерит, а черканов Шалгу уже наделал столько, что хватит на многие годы. Только лови белок да соболей». Говорить об этом вслух Чалык не хотел, чтобы не обижать отца. Белок Чалык добыл поменьше, чем брат, ну и что? Им с Кутегой хватает. Дети пока маленькие, много ли им надо? Проживут не хуже других. Кутега ловко и хорошо выделывает шкурки. Никогда не испортит, не порвёт. Шкурки мягкие, мех горит, искрами брызгает. Ничего, можно жить. Необязательно делать луки да лодки долбить. Вон в Пеленгутах кузница есть, там железо, как глину, мнут, ножи делают, другие разные штуки, разве много нужно ножей Чалыку? Много лет служит хороший нож, оселком поправил лезвие и хоть шкурку снимай, хоть мясо режь. Нет, не надо премудростей Чалыку, не надо. Пусть Шалгу с Нюннямом чудят себе, раз им интересно.

Долго тянулись дни и ночи, окутанные снегом, инеем и туманами. Щедра здешняя земля на морозы. Прижмётся мороз к самой земле, накроется туманом и не даст солнцу места для лучика. Как только солнце начинает осиливать туман — так и день закончился. Лес вокруг, покрытый куржаком, не шелохнётся, не скрипнет. Тишина. Разве иногда мороз разорвёт дерево изнутри, громко хлопнув, словно бог Есь сверху ударил палкой, чтобы разбудить своё сонное царство. За эти дни много дел переделано. Приготовлены шкурки соболей и белок, добытых во время «малой ходьбы». Готовая пушнина упакована и сложена в лабазы, чтобы не поточили мыши и бурундуки. Починены лыжи, которые сейчас очень сгодятся. Без лыж никуда — снегу навалило по пояс. Подправлены маленькие нарты-волокуши и для охотников, и для их жён. В них есть места и для малых детей. Уходили на дальний промысел семьями надолго, брали всё, что нужно с собой. Семье Шалгу будет намного легче, чем другим. У них трое взрослых мужчин и женщина, четверо нарт, много можно взять с собой, разделить по нартам, будет легко.

И пришло время. Шалгу вышел утром из чума, посмотрел на небо. Постоял, понюхал зимний, морозный воздух и сказал:

— Можно собираться.

Весть полетела в каждую дверь. Люди враз зашевелились, словно только этих слов и ждали. И захлопали берестяные разрисованные двери, несмотря на холод. На дверях в каждый чум нанесён какой-либо рисунок: или лес с рекой, или лось, трубящий по осени; дверь без рисунка, как голова без лица, поэтому и рисовали, кому что нравилось. Идти можно будет через несколько дней, но уже надо собираться, хотя всё основное уже давно готово. Надоело мять бока в чумах да слушать разные истории. Старика Шалгу совсем замучили просьбами рассказать что-нибудь, ведь он родился летом, и все верили, что, если сказки рассказывает человек, родившийся в тёплое время, он быстрей приближает лето. Эта вера пришла с ними из далёких енисейских краёв, когда они были в большой единой семье кетов, светлых людей, которых поселил на землю добрый бог Есь и которых мучила разными сквернами старуха Хоседэм. Шалгу перестал рассказывать истории, решив, что своё дело он сделал хорошо, теперь осталось ждать. Он сидел, не выпуская изо рта трубку, думал о чём-то, изредка улыбаясь своим мыслям. Видно, хорошие думы посещали старика.