Искры Разума

- Ни, прекрати, - дарман открыл янтарные глаза, разомлев в объятьях плюшевой драконы, - я так не засну.

- Заснёшь, - звёздная шептала ему прямо в ухо, приятно и убаюкивающе щекоча слух. - Я просто буду тебя охранять от кошмаров. И Альдара к тебе не сунется. И вообще, я тебе удивляюсь: то жалуешься, что меня долго с тобой нет, а то прогоняешь... Спи, Ви.

Виран закрыл глаза и попытался заснуть. Не получилось – на этот раз помешал стук в дверь. Когда он встал с уютной постели, что бы открыть на стук, Ниберу уже не было рядом. Вновь покинула, не попрощавшись...

В дверях оказался Пайро - уже бодрый, хоть и недовольный тем, что ему не получилось проваляться подольше:

- Доброе утро...

- Утро?.. - А Виран и не заметил, как прошла ночь... Ни как заснул, ни снов он не помнил - может, и к лучшему.

- Гренея предлагает посетить эту самую службу, - дарман указал крылом в другой конец коридора, откуда доносились тихие голоса Гренеи, Изабель и Стармайнда, - но придётся пойти вне зависимости от согласия, наш «телохранитель» не хочет, что бы мы разделялись.

- А она долгая? - Чёрный не видел смысла торчать несколько часов в храме...

- Иза утверждает, что нет, - заверил Пайро, - плюс она сама поёт в хоре. Но если этот хор примется пародировать замогильное завывание, - зелёный многозначительно закатил глаза, - я не останусь единственно из уважения к Изе и слечу через витражное стекло.

- Разве чешуйчатых вообще пустят в обитель светлых? - Виран засомневался, припоминая вчерашнего «стражника», который приставал в руинах института. Кто-то даже имя его называл - кажется, Ратисвет или что-то похожее.

- Даже если нет - Иза обеспечит, - сочтя свою миссию уведомить о происходящем друга, Пайро ушёл к остальной компании.

Ранний по представлениям драконов час для их пушистых собратьев ранним вовсе не считался. Город был не менее оживлён, чем когда Виран впервые пролетал над ним. Жителей на улицах прибавились, но двигались и разговаривали они неторопливо, ещё не до конца сбросив с себя утреннюю дремоту. Дорогу к Храму можно было бы определить даже не будь он таким высоким - в беспорядочном движении выделялся вектор: многие крылатые стремились к центру.

Храм был действительно огромен - особенно это стало заметно вблизи. Зверодраконы казались букашками рядом с мощной, несокрушимой и одновременно стремящейся вверх строгой громадой без украшений и барельефов на светло-серых каменных стенах. Однако новоиспечённый дарман ожидал увидеть в несколько раз больше народа, стремящегося послушать утреннюю службу. Количество, приближающееся к ста процентам обитателей Авваатера. Всё-таки город верующих Светлых. Нет, столпотворения у входа в Храм не обнаружилось. Наверное, даже если жители и религиозны, то частенько находят с утра дела поважнее посещения места поклонения. И - опять-таки вопреки ожиданиям - никаких проблем дарманы не испытали ни при входе внутрь, ни внутри Храма. Входы, кстати, находились как на уровне земли, так и на опоясывающем второй ярус широком балконе. Именно воздушным ходом они и воспользовались.

Створы массивных, обитых металлом дверей были широко распахнуты вовнутрь, в короткий коридор, плавно перешедший в зал, своими габаритами немногим, пожалуй, уступавший залам в аракештском космопорту. Возможно, так казалось благодаря полусферическому потолку или гулкому эху шагов. В зал входили ещё два перехода, а восточная стена... хотя... не было там никакой стены: вместо неё громадное окно, через которое открывался поразительный вид на долину, мокро-зелёную с серо-голубыми клоками ваты тумана, горы, тёмные и суровые, и чистое небо, в нетерпении алеющего последние минуты перед рассветом.

Изабелла, извинившись перед своими постояльцами, присоединилась к небольшой группе крылатых, стоящих, казалось, у самого края пропасти, обрывавшейся в девственный пейзаж. Дарманы и дракон влились в неплотную толпу остальных зрителей предстоящего действа. Те сначала боязливо и с любопытством поглядывали на новые лица, но потом привыкли и перестали замечать их вовсе, относясь так же, как к остальным крылатым. Между тем, проведя короткое совещание, Изабель и шесть остальных певцов рассредоточились по залу: встали у стен через равные промежутки. И замерли, глядя в отверстие, из которого тянуло свежим предрассветным ветром.

Зал затих, шёпот смолк, утих шелест под потолком. Прошли секунды, показавшиеся нетерпеливым зрителям и слушателям чрезмерным сроком для ожидания. Чуть ли не бесконечностью.

Но вот между двумя гранёными пиками сверкнул ярко-золотой лучик.

Тут же сзади и справа раскатистый бас затянул пение - неторопливое, размеренное. Свод потолка ответил резонирующим гулом и словно запел сам, окружив мелодией со всех сторон. Пусть это и был ставший знакомым Вирану праговор, но множество непонятных и архаичных слов не давали чётко вникнуть в смысл.