Искры тьмы. Часть 3

— Кхм, — кашлянул гном, мгновенно сползая с лавки и отвешивая поклон. — Прошу прощения, разрешите представиться — Дромлин. А вас как звать, милая леди?

— Анастасия, — пытаясь удержаться в рамках строгости, благосклонно кивнула женщина, но не выдержала и улыбнулась. — Можно просто Настя. Кушайте уже, а то остынет.

Просить нас дважды не пришлось, и последующие десять минут в комнате раздавался лишь стук ложек о тарелки, да причитания гнома о том, что ему чертовски повезло.

Я тоже не отставал и просто радовался вкусной и домашней пище. Салат так и вовсе казался чем-то сказочным, порождая воспоминания о беззаботном прошлом.

— Просьба у меня будет, — нарушил тишину Дромлин. — Свиток воскрешения нужен.

— О как, — удивленно бросил я.

— Был у меня запасной вариант, был, — недовольно сморщился гном. — Свиток воскрешения другу оставил, но сейчас его ник бледный, а значит, он мертв.

Облокотившись о спинку стула, я думал не больше трех секунд.

— Хорошо, — кивнул я. — Закончим с обедом и свиток я тебе дам.

— Вот так просто? — заломил одну бровь Дромлин. — Нет, я, конечно, дико благодарен, но за последние дни я как-то разучился верить в бескорыстность. Что от меня будет нужно?

— Расслабься, — махнул я рукой. — Нет у меня на тебя никаких планов. Будешь должен свиток, да и всё.

— Добрый ты больно, — хмыкнул гном. — А как что, так мечом в забрало, да.

После плотного обеда, который продлился ни много ни мало, а целый час, я передал свиток гному. Тот выказал довольно эмоциональную благодарность и пошел под ветряки воскрешать своего друга. Я же несколько растерянно осмотрелся по сторонам, совершенно не понимая, что делать. Вроде бы и вылазок никаких не планируется, и непосредственно в поселке дел для меня нет.

— Серый! — окликнул меня со стороны голос Олеси.

Повернувшись к девушке, я застал её в совершенно ином амплуа, нежели привык видеть. Светлые, почти белые волосы, тремя косичками опускались по спине до пояса. Немного удлиненные ушки словно были выставлены напоказ, подчеркиваясь тонкими косичками, убранными за них. Цвет глаз девушки так же претерпел изменения. Ранее карие теперь стали глубоко изумрудными. Черты лица сгладились, чуть обострились скулы, а губы приобрели более заметную форму бантика. По фигуре Олеся вытянулась, размер груди и бедер уменьшился, а талия так и вовсе стала осиной. Из одежды на девушке было что-то явно залутанное. Высокие черные сапожки без каблуков, штаны из коричневой плотной кожи и зеленая рубашка, с различными узорами цветочной направленности.

— А тебе идет, — сказал я, как только девушка подошла поближе.

— Спасибо, — тепло улыбнулась в ответ Олеся. — Мы можем поговорить?

— Я тебя слушаю, — тут же подобрался я.

— Не здесь, — покачала головой девушка. — Лучше наедине.

Тяжело вздохнув, естественно у себя в голове, я решил, что лучше места, нежели мой дом, быть не может.

Спустя несколько минут я уже грел чай и выставлял на стол то немногое, что было у меня из съестного. Пакетик с шоколадными конфетами, овсяное печенье и бессмертные мармеладные мишки.

— А Женька что тормозит? — спросил я Олесю, пока на газовой плитке грелся чайник.

— Говорит, что пока нет возможности выпасть на сутки, — вроде бы и спокойно, но с долей недовольства ответила девушка. — Весь в заботах по самое не могу.

— Как думаешь, так и есть или опасается? — заинтересовался я подобным решением друга.

— Сложно сказать, — тяжело вздохнула девушка. — Вроде и правда минуты свободной нет, но в то же время чувствуется в нем какой-то стопор что ли. Словно боится потерять человечность. Назад же эти изменения не откатишь, так что сомнения у него имеются.

— Ну и дурак, — хмыкнул я, совершенно не принимая в расчет его переживания. — Давно уже пора принять, что как раньше не будет. Цепляясь за прошлое, мы хуже приспосабливаемся к будущему. Надо будет мозги ему на место вправить.

— Было бы неплохо, — улыбнулась девушка. — Но разговор у меня не об этом. Как ты?

— Я-то? Да в полном порядке, — пожал я плечами, слегка замешкавшись. — Некогда тут поддаваться эмоциям. Дел еще невпроворот.

— Прямо-таки в порядке? — криво усмехнулась девушка. — И почему же ты тогда постоянно бежишь из поселка? Почему в садике ни разу не был? Почему с девчонками совсем общаться перестал? Ты, правда, думаешь, что сможешь убежать от себя?

Внезапно кружка с уже налитым чаем жалобно хрустнула в руке, а после разлетелась на осколки. Руку обдало кипятком, но боль от ожога затерялась где-то на фоне, тогда как перед глазами вновь всплыли лица всех погибших детей и немой укор в глазах Алены.

Секундная заминка и я поворачиваюсь к Олесе, но сочувствие в её глазах тут же тушит весь тот гнев, что я напрасно собирался на неё выплеснуть.

— Я в порядке, — как болванчик повторил я. — Прошлое должно оставаться в прошлом, незачем его теребить.