Искры

Вот мчится тройка почтова-ая
По Волге-матушке зимой…

2

Вечером к Горбовым громко постучали. Леон читал с Ольгой взятую в городской библиотеке новую книгу — сборник рассказов Максима Горького и никого не ждал. Он вышел во двор, окликнул:

— Кто там?

— Наконец-то! — послышался голос Оксаны.

Леон заторопился к воротам, открыл калитку и увидел Оксану и Луку Матвеича. Он расцеловался с Оксаной и виновато-сдержанно пожал руку Луки Матвеича.

— Ну и далеко же ты, хлопче, забрался. Два часа блуждаем, еле нашли.

— А я думал еще дальше забраться, да тут понравилось, — ответил Леон.

— Понравилось? Это хорошо, — проговорил Лука Матвеич.

Войдя в дом, он с удивлением посмотрел на иконостас Ивана Гордеича.

Горбовы приняли гостей Леона радушно, и хата наполнилась оживленными голосами.

Лука Матвеич, взяв книжку из рук Ольги, спросил:

— Про жития святых читаете? А Илье о другом писали.

Ольга посмотрела в сторону передней, где были Горбовы, ответила негромко:

— Это — они. А мы про любовь, «Макара Чудру» читаем. А писали Илье Гаврилычу… Значит, он все понял и вам передал?

Лука Матвеич улыбнулся.

Леон попросил Дементьевну приготовить какое-нибудь угощение:

— Ну, по рюмочке. Барышням вина бы надо достать сладенького, да не знаю, где — ночь на дворе. Одним словом, похлопочите, мамаша, а я потом заплачу. Это мои самые дорогие гости — сестра и учитель гимназии, — сказал Леон о Луке Матвеиче первое, что пришло на ум.

— Похлопочем, похлопочем, — ответила Дементьевна, довольная тем, что в их дом пожаловали такие богато одетые городские люди. — А вина можно взять у лавочника, тут рядом.

Пока Леон ходил за вином, Оксана рассматривала иконы, семейные фотографии на стенах.

— Честное слово, он тут монахом станет, — негромко проговорила она.

— Да, можно службу служить, как в церкви, — сказал Лука Матвеич и стал расспрашивать Ольгу, как они с Леоном устроились на заводе. Заметив, что Ольга то и дело бросает взгляды на Оксану и отвечает скупо, сказал:

— Оксана — сестра Леона, учится на женских курсах в Петербурге.

Леон еще при входе Оксаны в комнату заметил в ней резкую перемену. Это была уже не прежняя наивная, веселая гимназистка в скромном форменном платье, а богатая молодая женщина, умеющая держать себя спокойно, с достоинством. В дорогом сером платье, в митенках, в большой шляпе со страусовым пером, она показалась ему далекой и непонятной.

Дементьевна накрыла стол в горнице, выпила с гостями рюмку вина и удалилась в переднюю.

— Господи, никогда не видала такой красивой барышни. Что личико, что ручки, — как ангел! — умилялась она, бросая на Оксану через раскрытую дверь теплые взгляды.

3

Лука Матвеич читал письмо Леона к Чургину и приехал в Югоринск с намерением ознакомиться с кружком Ряшина.

Утром после завтрака он посидел за столом, ведя шутливый разговор с девушками, и, поднявшись, сказал Леону:

— Пойдем пройдемся немного.

Ольга и Оксана поняли его и не стали удерживать.

Когда они остались одни, Оксана начала расспрашивать Ольгу о событиях на шахте, о жизни Леона на заводе. Ольга рассказала, как они с Леоном искали работу, как смотрели «потехи» на площади, о случае на базаре упомянула. Оксана воскликнула:

— Пил? Лева пил водку? Невероятно!

— Такое уж наше положение было, — ответила Ольга: — впереди ничего, кроме голода.

— Это не причина, — заметила Оксана.

— Вы просто не можете этого понять.

— Очень хорошо все понимаю, а вот вы с Леоном, очевидно, еще не все понимаете, — возразила она. — Вы хотели одной стачкой изменить свою жизнь и ничего не достигли. Наивные люди! Вам надо учиться и учиться.

Ольга с сожалением подумала: «Вот тебе и сестра Леона! Откуда она такая взялась?» И спросила, наливая чаю в стакан:

— Вы родная сестра Леону?

— Родная, — ответила Оксана и, сощурив глаза, с усмешкой спросила в свою очередь: — А вам хотелось бы, чтобы я работала на заводе и устраивала стачки?

Ольга придвинула Оксане сахарницу, пышки-слойки. Достав из рукава блузки маленький платочек, она вытерла им пальцы. Оксана мельком взглянула на платочек ее, и на крупные руки, на обветренное лицо и подумала: «Настоящая пролетарка. Только зря ты, милая, так ревниво говоришь о Леоне и на что-то рассчитываешь».

— Ваш брат — рабочий, ваши родители — бедные крестьяне, зять — шахтер, — заметила Ольга. — Я не говорю, что вы должны работать на заводе, но вы совсем другая, не похожая на ваших родных.

Оксана позвенела ложечкой о стакан, отпила глоток чаю. Смешно ей было и досадно слушать эти слова, и она заговорила с легким раздражением в голосе:

— Да, родные мои — бедные люди. Но неужели я, курсистка Бестужевских курсов, не имею права избрать себе в жизни лучшую долю? Поймите: не могу я быть такой, как вы, как Леон, как все мои родственники.

— Вы не поняли меня, я говорю про другое. Вы из простых людей и должны бы сочувствовать Леону, а вы его осуждаете. За что? — спросила Ольга и прямо взглянула в насмешливые зеленоватые глаза Оксаны.

Оксана смутилась, виновато проговорила: