Искупительный грех

Девушка изо всех сил старалась сосредоточиться на своих обязанностях. Она во что бы то ни стало должна сохранить эту работу, чтобы у детей была горячая еда и крыша над головой. А может со временем, она сможет купить Курту и девочкам новую одежду. А Саймону больше не нужно будет работать вместе с тем ужасным мужчиной, от которого пахло мылом и виски, и этот запах она ненавидела. Слишком хорошо она знала, каким безумным может быть человек, когда он пьян.

В животе заурчало, и Линда поглубже вздохнула, пытаясь избавиться от сосущего чувства голода. Покормив детей, она оставила им немного печенья и яблок на то время, пока ее не будет. Сама же сделала только пару глотков сока из коробки, умоляя малыша внутри живота, простить ее. Она просила его немного потерпеть.

Ближе к обеду, Полли Дойл попросила ее пройти к ней в кабинет, где дала ключи от кладовки, как и обещала. Линда счастливая, выбрала круглый стол для кухни, несколько стульев и небольшой шкаф. Миссис Дойл обещала, что попросит, кого ни будь все это ей привести, а потом дала немного денег в счет зарплаты. Когда Линда выходила из кабинета хозяйки ресторана, Полли Дойл спросила с кем остались дети, и, услышав ответ, нахмурилась, но ничего не сказала. Вновь вставая к мойкам с посудой, Линда благодарила Бога, в которого почти перестала верить, за чудесную женщину с красными волосами, за миссис Полли Дойл.

14 глава

Ян сам не мог поверить, что делает это. Видимо, он пропил все свои мозги. Посмотрев в зеркало заднего вида, он едва сдержался, чтобы не заскрежетать зубами. Почему, черт возьми, с ним не случился обморок, когда он велел Саймону усаживать детей в Бронко. Что он собирался делать? Нянчиться с ними весь день?! Но на самом деле похоже на то. И когда он представил, что пока они с Саймоном буду работать, этот выводок станет путаться под ногами, Ян все же заскрежетал зубами. Саймон с опаской поглядывал на него с соседнего сиденья, и от этого взгляда у Яна скручивало внутренности.

Ян снова посмотрел на троицу, сидевшую на заднем сидении.

- Ей обязательно это делать? - спросил Ян, в непонятной попытке хоть с чего-то начать разговор с парнем.

- Что делать? - переспросил Саймон, тоже посмотрев на детей.

- Жевать свои волосы. У меня от этого ломит в затылке.

- Да, обязательно. Так она успокаивается.

- Ясно. - кивнул Ян, хотя ничего ему было не ясно. - Она твоя сестра?

- Кто, Сара?

- Значит это Сара? А вторая?

- Дора. - ответил Саймон и все же протянул руку и высвободил рыжие прядки из кулачка и рта девочки.

Она недовольно надула губки, но глянув на Яна, промолчала.

- Они… Совсем одинаковые. - зачем-то сказал Ян.

Когда он смотрел на этих девочек, ему хотелось зажмуриться. А еще больше напиться вдрызг.

- Только на первый взгляд. - покачал головой Саймон. - На самом деле, они совсем разные. Сара мало говорит и всего боится. Все время прячется за Дору. А Дора, напротив, та еще болтушка. Часто себе во вред… - Саймон осекся, но потом продолжал. - Иногда кажется, что она старше Сары, но на самом деле наоборот. Дора всегда защищает сестру, но и порой пытается воспитывать.

Саймон с такой любовью говорил о девочках, что Ян не удержался и оглянулся. И увидел как та, что недавно жевала волосы, схватила край своего платьица и потянула вверх. Другая же, вернула подол на колени малышки, попутно объясняя сестре, что хорошие девочки так не делают, добавив, что это мама так говорит.

Помолчав, Ян перевел взгляд на Саймона.

- А мальчик? Он всегда такой молчаливый?

- Его зовут Курт.

- Курт. И что же? Он все время молчит?

Этот мальчуган удивлял Яна больше всего. Он вовсе был не похож на нормального ребенка. Он не участвовал в разговоре сестер. Когда девочки принимались играть в ладошки, тот лишь отворачивался к окну. Если Саймон о чем то спрашивал, то мальчик отвечал только кивком, либо качал головой. Да и Саймон задавал свои вопросы так, чтобы на них можно было дать однозначный ответ. А еще этот Курт, с ужасом смотрел на самого Яна. Словно тот мог наброситься на него в любую минуту.

Саймон так и не ответил. Он сжал губы, явно давая понять, что больше разговаривать, не намерен. Яну, надо бы, на этом успокоиться и прекратить расспросы. Но сегодня он сам не узнавал себя. Его что-то беспокоило и не давало покоя, не позволяя вернуться к состоянию безразличия ко всему.

Он готов был придушить добрейшую женщину Полли Дойл, за то, что подсунула ему в соседи эту семейку.

Ян не был дураком, чтобы не понять, кто-то обижал детей и их мать. Потому что невозможно было забыть вопросы, заданные перепуганной малышкой. "Он побьет мамочку?" "Значит, папа побьет мамочку?"

От воспоминания об этом у Яна по спине ползли мурашки. А перед глазами вновь и вновь вставала девушка с темными глазами и веснушками, ярко проступающими на бледном лице. Он не хотел даже думать об этом, и все же не мог отделаться от воспоминания ее хрупкого тела в его руках.

- Кто она тебе? Линда. Ты слишком взрослый, чтобы быть ее сыном. Так кто она тебе?