Искупительный грех

Но потом отругала себя за малодушие. Стоило помнить, сколько всего хорошего этот человек сделал для них за последнее время. Как терпелив он был по отношению к детям. И с каким пониманием относился к ней, стараясь не испугать ее. Линда знала, что он многое понимал из того о чем она молчала, но не задавал вопросов. И все же сердце тревожно билось, и Линде было стыдно за свой страх. Вытерев вспотевшие ладони о длинную юбку, она вошла в дом.

- Ян? - она прошла чуть дальше, стараясь не морщиться от удушливого застоявшегося воздуха. - Ян, это я Линда.

К ней снова подбежал Бродяга, но Линда не позволила ему себя отвлечь. Она осмотрелась вокруг. Внутри дом был точно таким же, как и ее. Правда обстановка отличалась разительно. И если снаружи ее дом проигрывал жилищу Яна, то о внутреннем убранстве такого она сказать не могла. С порога можно было видеть и кухню и гостиную, не отгороженные друг от друга ничем, кроме одной ступеньки, и картина была плачевной. В кухне не было ничего, кроме старой грязной плиты и умывальника со шкафом под ним. Сам же шкаф был без передней ножки, которую заменил кирпич, и отсутствовала дверца, что давало возможность увидеть содержимое этого предмета мебели. На единственной полке стояло ведро, пара щеток и опрокинутая баночка с каким-то чистящим средством. Рядом с мойкой стоял еще шкаф повыше, где находился скудный набор разномастной посуды, а у окна примостился стол с давно полинявшей клеенчатой скатертью. На углу стояла пустая бутылка из-под виски и газета, которая наполовину скрывала жестяную банку, служившую пепельницей.

Гостиная была обставлена еще скуднее. Одна тумбочка прижималась к стене напротив дивана, повернутого спинкой к входу. А чуть поодаль от подлокотника стоял низкий столик, заваленный бутылками и пачками из-под сигарет.

Разглядывая неприветливую обстановку, Линда не сразу заметила, что на диване кто-то лежит. Так как он был повернут спинкой, было практически невозможно увидеть на нем человека. Но ей помог Бродяга. Он обежал диван и, поскуливая, привстал на него передними лапами, явно потревожив спящего. Линда услышала сердитое бормотание. Линда последовала за собакой, но не стала обходить, а просто подошла к спинке дивана. Ян лежал на спине, закрыв лицо одной рукой, а другая расположилась на груди мужчины. Одну ногу он согнул в колене и прижимал к спинке, а вторую спустил на пол. На мужчине ничего не было кроме обрезанных чуть ниже колен старых джинсов и черной майки с вытянувшимися проймами. Ян крепко спал, теперь даже не реагируя на попытки пса привлечь к себе внимание.

И он, как предположила Линда, был пьян. В какой-то степени Линда испытала облегчение, когда не оправдались ее худшие предположения. Он не был болен. С мужчиной ничего не случилось. Во всяком случае, в физическом плане он был в порядке. Но потом, к своему удивлению, Линда разозлилась. Мог ли представить этот мужчина, чего стоило ей прийти сюда. Да и теперь стоять и смотреть на спящего хозяина дома. Линда прекрасно знала, какими непредсказуемыми могут быть люди, когда находятся в алкогольном опьянении или страдают от похмелья. Она боялась представить, что может случиться, если Ян проснется, и поймет, что она вторглась к нему в дом. Одного вида широких плеч и мускулистых рук с большими кистями было достаточно, чтобы почувствовала, как неприятно засосало под ложечкой. И в тоже время это рождало ощущение трепета. Линда поежилась и на минуту прикрыла глаза. Она не знала, что делать. С одной стороны она уверилась в том, что Ян цел и невредим, но с другой, не может быть в порядке человек, который пьет третий день подряд. И впервые, с тех пор, как она познакомилась с Яном Ривзом, Линда задумалась о том, что могло сделать такого сильного, мужественного и уверенного мужчину горьким пьяницей. Линда знала, что он много пил до ее приезда в этот город, да и помнила, в каком состоянии он был, во время их первых встреч. Но потом она совсем об этом забыла, так как больше его таким не видела. И вот теперь, что-то заставило его взяться за бутылку.

Но к своему стыду, она больше не хотела об этом думать. Это причиняло какой-то дискомфорт. Едва проступающую боль, словно от разочарования. Застыв возле спящего мужчины, она ощущала, как теряет что-то очень важное, дорогое и нужное. А потом вдруг осознала от чего ей так тоскливо. Потому что она испытывала влечение и симпатию к Яну. Она, сама того не замечая, начала верить ему и больше не боялась. А теперь эти чувства боролись в ней с отвращением, страхом и разочарованием.