Искупление

Пройдясь по двору, Хейвен посмотрела на небо. Падавшие снежинки ласкали ее кожу, проникавший сквозь одежду холод окутал ее тело. Закрыв глаза, она открыла рот, поймав языком несколько снежинок. Несмотря на то, что они были холодными, она ощутила прилив тепла.

Открыв глаза, Хейвен заметила, что Кармин наблюдал за ней. Его густые, темные волосы покрылись снежинками, и, потянувшись, она провела пальцами по волосам Кармина, смахивая снег.

– Ты прекрасна, tesoro, – тихо сказал Кармин.

Хейвен покраснела от его комплимента.

– Обольститель.

– Давай сбежим, – продолжил он, наклоняясь и нежно целуя ее. – Мы сможем исчезнуть до рассвета.

Рассмеявшись, Хейвен уперлась руками в грудь Кармина и слегка оттолкнула его.

– Мы не можем сбежать.

Кармин вздохнул.

– Но было бы здорово, правда?

– Не знаю, – ответила Хейвен. – Как мы сможем думать, что мы в безопасности, если нам постоянно придется оглядываться? Я больше не хочу ни от чего убегать. Я устала прятаться. Я хочу иметь возможность просто взять и выйти на улицу, прогуляться вместе, держась за руки, и ни о чем не думать. Я хочу встать на перекрестке и выбрать путь, не оглядываясь на то, что кто-то может счесть его для нас неверным. Вот это было бы здорово.

– Да, ты права, – сказал Кармин, по-прежнему смотря на нее. – Прекрасна и умна.

Смущенно склонив голову, Хейвен перевела взгляд на землю, чувствуя усилившийся румянец.

Коснувшись ногой небольшого сугроба, Хейвен наткнулась на заледеневшую грязь.

– В Чикаго часто бывает снег?

Не дождавшись ответа, Хейвен подняла голову и заметила, что Кармин больше не наблюдал за ней. Замерев, он смотрел вдаль.

– Слишком часто, – наконец, ответил он. – Мне нравится снег, но там часто случаются метели. От них я не в восторге.

– Подумай лучше о снеговиках, снежных ангелах и игре в снежки.

Несмотря на улыбку, появившуюся на губах Кармина, Хейвен заметила грусть, отразившуюся в его глазах. Ей стало не по себе от того, что она затронула тему Чикаго, поскольку ей совершенно не хотелось портить ему настроение. Подобные беззаботные моменты стали для них редкостью.

– В Нью-Йорке тоже бывает снег, – сказал Кармин. – Так же часто, как и в Чикаго.

– Думаю, в белом одеянии Центральный парк неотразим, – предположила Хейвен. – Хотя, он, пожалуй, прекрасен в любое время года. Хотелось бы мне когда-нибудь его увидеть.

– Ты увидишь его, – заверил ее Кармин, разворачиваясь к ней. Его улыбка померкла. – Ты замерзла.

Несмотря на онемевшие пальцы и замершие уши, Хейвен только лишь пожала плечами, не желая, чтобы этот момент заканчивался.

Кармин притянул ее в свои объятия, согревая теплом своего тела. Прижавшись к его груди, Хейвен обвила его руками и крепко обняла. Опустив подбородок на макушку Хейвен, Кармин начал едва слышно напевать. Мелодия показалась Хейвен красивой и смутно знакомой, ей потребовалась минута для того, чтобы вспомнить ее.

– «Blue October», – прошептала она, вспоминая песню, под которую они занимались любовью в День святого Валентина.

– Ты помнишь, – сказал Кармин.

– Как я могу забыть? – прошептала Хейвен, в то время пока Кармин продолжал напевать. По ее спине пробежал холодок, сердце отозвалось болью, когда его голос сорвался на строчках из песни.

Хейвен ощутила странное чувство, походившее на тоску и отчаяние, смешанные со страхом. Она постаралась напомнить себе о том, что страх держит нас в тонусе, однако в тот момент он совершенно не казался полезным – напротив, ей показалось, что крепкие стены, выстроенные для того, чтобы оградить их от опасности, были готовы рухнуть в любой момент.

– Все хорошо? – спросил Кармин, ощутив дрожь Хейвен. Кивнув и чувствуя подступавшие слезы, она отвела взгляд, опасаясь вновь увидеть в его взгляде сожаление. – Хочешь, вернемся домой? – предложил Кармин, так и не дождавшись от нее ответа.

Хейвен вновь кивнула.

Взяв ее за руку, Кармин повел Хейвен к задней двери. Набрав на панели код, он отключил сигнализацию, и провел Хейвен в дом.

Когда они поднялись в спальню, Хейвен быстро сняла свое пальто и разулась, оставив обувь возле двери. Стянув с себя промокшие брюки, она сняла рубашку и кинула ее на пол к остальной одежде. Развернувшись к Кармину, она пронаблюдала за тем, как он снял свое пальто и аккуратно повесил его на спинку своего кресла.

– Кармин, – сказала Хейвен дрогнувшим голосом. Обернувшись и заметив, что на ней не было ничего, кроме нижнего белья, Кармин замер, словно инстинктивно обводя взглядом ее тело.

Когда их взгляды встретились, Хейвен ощутила побежавшие по ее телу мурашки, вызванные силой его взгляда. Кармин с любопытством смотрел на нее, и, несмотря на грусть, по-прежнему видневшуюся в его зеленых глазах, Хейвен увидела в них любовь, которую он к ней испытывал.

Слава Богу, мысленно подумала она с облегчением.

– Займись со мной любовью, Кармин, – прошептала Хейвен.