Искупление

Им пришлось миновать и ельник, и еще одну дубраву, пока Оркан не дал знак спешиваться и, продравшись сквозь заросли можжевельника, не вывел их и в самом деле на едва приметную тропу, которая впрочем то и дело исчезала, обращаясь нагромождением камней. Между кедровых ветвей проникали лучи солнца, где-то в валунах звенел ручей, под ногами шуршала хвоя, над головами заливалась звоном какая-то птица, и Ло Фенгу казалось, что он как в детстве убежал из дома в горы и лезет на самую высокую из них, чтобы проверить, правда ли с ее вершины можно обозреть весь остров Теней? Увидеть море со всех сторон. Так и не забрался ни разу. Не хватало дня, всякий раз приходилось возвращаться назад. Да и легко ли это, если на вершине той горы круглый год лежал снег?

– Выдает нас, – засмеялся Оркан щебечущей пичуге. – Тут уж никакое прорицание не нужно. Слышали, что Долину милости называют так потому, что милости от нее не дождешься? Вранье. Эту самую милость она готова раздаривать щедро и без счета. Чистые реки и родники, леса, луга. Все есть, чтобы строить дома и рожать детей. Если бы не люди…

– Ты говоришь так, как будто сам не человек, – проворчала Рит.

– Интересное замечание, – остановился Оркан. – А ведь я и в самом деле чувствую себя человеком. И уж во всяком случае находил человека порой в таких мерзавцах… Хотя, чаще всего мои поиски оканчивались неудачей. Здесь оставляйте лошадей.

– А ты? – не поняла Рит.

– Я пойду наверх с лошадью, – объяснил Оркан. – Если сговоримся, то останусь здесь. Это особенное место. Здесь меня никто не найдет. Уж во всяком случае, никто не прозреет. Адна, конечно, была здесь, но вряд ли она вернется…

– Адна? – не поняла Рит.

– Тебе не нужно этого знать, – помрачнел Оркан. – Живи спокойно. Лучше думай о том, что мы можем больше не увидеться.

– Поэтому ты прощался? – спросила Рит.

– Лишний раз попрощаться не зазорно, – засмеялся Оркан, затягивая шнур камизы. – Особенно, когда помнишь, скольких близких ты потерял, так и не попрощавшись с ними. А ведь здесь прохладнее, чем внизу. Идем. Мы уже близко.

– Подожди, – попросила Рит. – Раз уж ты остаешься… Ты обмолвился насчет слуг богов. Если есть слуги, значит, есть и господа? Где они, боги? Есть ли они на этой земле? И почему они терпят это?

– Понимаешь, – Оркан замер, глядя куда-то за спину Ло Фенга. – Если бы я знал ответ на этот вопрос, я бы ответил еще твоей бабке. Все, что я могу сказать, так это лишь то, что те, кто затевают жатву, подобны тем, кто мучает собаку, надеясь, что хозяин услышит ее визг и явится, проснется. Богов нет. Или они спят. Понимай, как хочешь. Но чтобы тебе было легче, пойми, никто не осязал их так же, как я вас здесь на склоне. Нельзя обнять гору. Нельзя шептаться с ураганом. Боги – это ощущения, чувства, голос, свет. Это невозможно описать. Можно описать лишь отсутствие богов.

– И каково оно? – прошептала Рит.

– Это невыносимо, – так же тихо ответил Оркан.

Еще через час они выбрались на крохотное плато, где Ло Фенг с удивлением обнаружил среди руин маленький домик, оголовок колодца, загон для скота, лошадь, жеребенка, двух огромных псов и стоящую между них беловолосую женщину, которая была ни высока, ни молода, ни слишком красива, но подобно Оркану казалась солью земли, на которой она стояла. Но не это заставило Ло Фенга замереть при взгляде на незнакомку. Она была неотличима от вырезанного из белого мрамора изваяния, стоявшего у входа в Храм Змеи Острова Теней.

– Давно знаешь о моем убежище? – спросила она проводника Ло Фенга и Рит.

– Да уж года три, – пожал плечами Оркан. – Ты бы, Амма, потише камни тесала для своего домика. Или думаешь, я хоть что-то упущу на этой равнине? Знала бы ты, какие орехи добываются с этих кедров!

– Значит, не Бланс меня выдал, – поняла Амма. – И не… Впрочем, ладно. А про орехи я знаю. Надавила уже и масла, и так запасла. Ты ведь, как я поняла, рассчитываешь здесь отсидеться?

– А ты, судя по мешку за плечами и оседланной лошади, собираешься отсидеться в другом месте? – улыбнулся Оркан. – А что будешь делать со скотиной?

– Думала отпустить, – ответила Амма. – Жеребенок бы побежал за матерью, а псы… Не знаю.

Она смотрела на Оркана, но Ло Фенг понимал, что незнакомка видит все, и уже заметила и эйконские узоры на его щеках, и странный сверток у него за спиной, и даже знает, что ее ожидает торг.

– Кто-то потерял тело пару дней назад? – прищурился Оркан.

– Да, но я не знаю, кто это был, – кивнула Амма. – Я же не Бланс. Но потерявший уже нашел новое тело. И нас по-прежнему тринадцать.

– Почему ты уходишь? – спросил Оркан.

– Гости зачастили, – отчего-то поморщилась Амма, словно говорила не то, что хотела сказать. – Конечно, может быть, никто из вас не болтун, но даже из прочного мешка высыпается зерно. Рано или поздно я найду другое место. И о нем никто не будет знать. Чего ты хотел, Оркан? Не скрою, я прозревала, что ты живешь в моем домике, стрижешь моих овец, но не могла понять, когда это случится, и случится ли вовсе? Слишком все туманно.