Искупление

Поход же на Некроманта привёл к совершенно неожиданным для меня результатам. Плевать на то, сколько раз мы бы на нём слились. Плевать на проценты. Каждый из нас всё равно их откачает. Но очень не вовремя пожаловал вражеский «зерг». Видимо, их лидер получил информацию из стана моего клана и выдвинулся с неистовым желанием засунуть пару палок в колёса «Бессмертных». Это разумный подход. Я бы поступил точно так же. Тоже не позволил бы кому-либо беспрепятственно забрать — или попытаться забрать — любого Мирового Рейдового Босса на просторах любой онлайн игры. Каждый лидер клана или альянса, думающий о доминировании, обязан так поступать. Иначе потолком, в крайнем случае, будет второе место на пьедестале. А то и ниже спустишься, если позволишь кому-либо стать той мартышкой из анекдота, которая делала такой теплоты дождик, какой сама хотела. Это я проходил неоднократно и не на одном сервере. То есть поступок лидера «Триумвирата» вполне логичен и вписывается в моё понимание о превосходстве.

Другой вопрос — поведение моих сокланов. Такой откровенной трусости — или что это было такое — я никак не ожидал. Сам такой поступок противоречил законам логики. Спастись в игре!? В игре убежать от врага, аргументируя побег неизбежным поражением? Это что за бред, вообще? Я сам никогда не убегал. Отступал — да. Перегруппировывался — да. Но не убегал. Отступление и паническое бегство — две большие разницы. Во втором случае ты руководствуешься не умом, а эмоциями. Теми вещами, которые всегда надо держать под контролем.

— Блин, — я сам себе устроил «фейспалм», вспомнив поведение в комнате для брифингов. Там были одни эмоции. Ни капли ума. Я «сгорел» настолько сильно, что абсолютно не отдавал отчёта своим словам. Я даже не помню, что конкретно говорил. Помню только, что вылил ушат помоев на головы бедолаг-тестеров. А такое отношение никто бы не стерпел. Наверное, не стерпели бы даже те, кому я платил из собственного кармана — драйверы. Те ребята, кто в моё отсутствие прокачивал моих персонажей. С ними я тоже вёл себя по-скотски. Но только тогда, когда они по-настоящему косячили. Если же всё делали правильно, если выкачивали проценты и поднимали уровни, я выплачивал им бонусы.

— Блин, — опять повторил я и встряхнул головой, чтобы вытрясти мой собственный матерящийся образ. — Пригорел, Лёха, пригорел. Пригорел — проиграл, как сказали бы старые сокланы… Но, блин, было же из-за чего!

Я попытался себя в этом убедить. В том, что «было же из-за чего». Раз за разом прокручивал в своей голове картины, где кто-то скакал на лошади, кто-то преломлял печать свитка телепортации или убегал на своих двоих, в надежде добраться до безопасной зоны. Но выходило не очень. Все мои аргументы о глупости подобной трусости разбивало понимание, что я руководил не прошедшими вместе со мной огонь и воду друзьями, а теми, кто набран по объявлению. Теми, многие из которых были гораздо старше меня. И, наверное, мудрее. И они, конечно, не привыкли к такому отношению.

В дверь постучали. Я предположил, что стучать могли лишь двое из тех, кто уже стучал в мою дверь ранее — Катя или Николай. Но вариант с Катей я сразу отмёл — тот взгляд, которым она на меня смотрела, и скривившееся в брезгливости лицо, отбрасывали любую возможность о нашем дальнейшем взаимодействии. Значит, это мог быть только Николай.

— Уходи, Николай! — крикнул я, не желая покидать кровать.

— Лёш, это я. Давай поговорим?

Голос Вики я узнал сразу. Она единственная оставалась со мной до конца — и в игре, и в реальном мире. Единственная, кто оказал поддержку.

— Иду, Вик. Сейчас открою.

Я сполз с кровати и открыл дверь.

Невысокая полноватая девушка смотрела на меня абсолютно спокойно. Я думал, она будет сжимать ручки у груди, нервно кусать губы, переживать и беспокоиться. Но она выглядела словно после сеанса йоги — уверенно и хладнокровно.

— Проходи, — я отошёл в сторонку. — Присаживайся, если хочешь. Извини, пятидесятилетний «Макаллан» предложить не могу — нету.

— А что это? — удивлённо спросила она, едва переступив порог.

— Виски, Вика. Виски.

— Да я всё равно не пью, — по-доброму улыбнулась она. — Как ты тут?

— Занимаюсь самоанализом, мадемуазель Фрейд, — я ответил усмешкой. — Пытаюсь понять, где ошибся. Как меня угораздило так накосячить, и что теперь со всем этим делать.

— Я могу дать пару советов.

Услышав это, я отворил варежку на полную. Ну, и глаза соответственно. А кожа на лбу вообще сложилась гармошкой. Ранее я не мог даже предположить, что «серая мышка» осмелиться давать советы тому, кто держал в ежовых рукавицах почти 50 человек. Сама бы она точно так не смогла. А тут — ишь ты! — ещё советы давать лезет.

Я хмыкнул:

— Как единственный мой друг в этой мрачной темнице, ты можешь говорить смело. Не обещаю во всём соглашаться, но выслушаю со всем вниманием.