Искупление

Испытания, муки разлуки и жестокость разочарований — всё это и многое плохое в человеческой жизни мы уже испытали. Теперь настал черед только хорошего, яркого и счастливого. Больше не будет зла. Наступило время добра и любви.

Какой бы ни был жизненный путь, какого бы жанра не была история — финал должен быть всегда счастливым. Герой обретает желанное сокровище, дети — находят своих родителей, война всегда заканчивается миром, а любящие сердца снова вместе…

Наша с Виктором история только на первый взгляд кажется уже написанной. Но на самом деле мы только начинаем первую главу. И до эпилога ещё очень и очень далеко!

ЭПИЛОГ

Месяц спустя

В фамильном особняке герцога Торегросса царила непривычная тишина. Распахнутые окна впускали свежий воздух тёплого весеннего дня, а солнце заманчиво заглядывало сквозь чистые стёкла величественного кабинета Давида Эскаланта. Сидя за одним из журнальных стоиков, я попивала травяной чай с мёдом и перебирала содержимое огромной старинной шкатулки. Мои пальцы бережно исследовали письма, книги, вырезки из газет, драгоценности и документы, которые были доказательством многовековой жизни семьи Эскалант.

Через четыре месяца я стану женой Виктора и буду носить его фамилию. А сейчас я должна пройти очередную традицию этой династии. Я знакомилась с историей семьи, вникая в ценности, которые когдато были главными достижениями, символами жизненного пути или смыслом их существования. Я проникала вглубь истории, читая письма предков Виктора, глядя на их старые фото и влюбляясь в каждую вещицу, которой когдато очень дорожили.

Достав очередную книгу под названием «Легенды рыцарей Испании», я осторожно раскрыла её. Издание было датировано началом двадцатого века и выглядело очень зачитанным. Я не смогла сдержать улыбку, представив, как малыш Виктор упрашивал маму прочитать ему одну из этих сказок.

Но мои глаза удивлённо расширились, когда я увидела на обратной стороне титульного листа надпись, которая гласила: «Эта книга принадлежит Рамону Солер, будущему графу де Бур. 25 февраля 1960 год». Подчерк был каллиграфичный и безупречный. Я поджала губы, пытаясь отчаянно вспомнить, кто этот человек, но безуспешно. Возможно, это ошибка? Книга принадлежала другу кого-то из семьи Эскалант. И, если судить по дате, то, скорее всего, это был товарищ Давида Эскаланта.

Ладно, отложу-ка я её в сторонку, а потом всё выясню у будущего свёкра. Приняв это решение, я попыталась переложить книгу на другой конец стола, но она выскользнула из моих неуклюжих рук и свалилась на пол.

— Вот неумеха! — пробормотала огорчённо я и встала с кресла, чтобы поднять это раритетное издание, с которым обошлась крайне невоспитанно.

Упавшая на бесценный разворот книга открыла мне свою тайну — сложенный в несколько раз пожелтевший лист бумаги. Чувствуя себя неловко, потому что, возможно, вмешиваюсь в чьи-то мысли, я подобрала всё с пола и, выпрямившись, задумчиво повертела в руках листок.

А может, это очередное послание из прошлого? Просто случайно попало внутрь книги? Да, наверняка так и есть. Я села обратно в кресло и, бережно положив книгу на середину стола, развернула сложенную бумагу. Красивый ровный почерк, который имел сходство с обладателем «Легенды рыцарей Испании», выводил строки, начав читать которые я уже не смогла остановиться:

«Моя милая доченька, прости меня! Я виновен в страшном кошмаре и незаслуженно обрекаю тебя жить в нём, мой невинный ангелочек. Я грешник. Я убийца. Я проклятье собственной семьи. Знаю, что ты возненавидишь меня. Знаю, что буду уже давно лежать в могиле, когда ты узнаешь всю правду обо мне. Уже сейчас я чувствую, как смерть стоит за моей спиной и заносит коварную руку, чтобы сделать последний, карающий удар. Эти строки — моё завещание для тебя, моя доченька. Я заклинаю и умоляю тебя — живи! Ведь ты — наша жизнь, доченька! Ты — моя судьба и покаяние! Я отдаю свою душу и сердце ради тебя. Надеюсь, что когда-нибудь ты поймёшь меня. Верю, что своим поступком спасаю тебя. Знаю, что ты прочитаешь это письмо и твоё доброе сердечко сможет хотя бы чуточку полюбить меня. Ведь ты так похожа на свою маму. У тебя её глаза… Ты — жизнь нашей семьи, дочь. Мы всегда будем рядом, а наши сердца будут биться в тебе».

Я выдохнула застывший воздух, словно только что невидимые тиски освободили мои лёгкие. На глаза навернулись слёзы, когда я снова и снова перечитывала эти душераздирающие слова.

Господи, что же произошло? Кто этот человек?..

— Крошка?

Я подпрыгнула от внезапно прозвучавшего надо мной голоса Виктора и подняла на него шокированный взгляд. Эскалант, заметив моё состояние, перестал улыбаться и опустил глаза на дрожащий лист в моей руке.

— Что там, любимая?

— Я… я не знаю, — пролепетала я и протянула ему это письмо. Виктор нахмурился и принял от меня эту бумагу. Я поднялась на ноги, глядя, как его глаза быстро скользят от строчки к строчке. С каждой секунды лицо Эскаланта превращалось в суровую маску. Я выжидающе смотрела, как он заканчивал чтение и опускал руку.