Искупление

— Я не знаю, — растерянно произнесла я, — но часть этих образов отражает мое внутреннее состояние. Я подсознательно боюсь боли, поэтому каждый раз чувствую панику.

— Но это не распространяется на то, если бы ты сама решила к кому-то прикоснуться?

— Не совсем, но в большей степени.

Я протянула руку и слегка коснулась ее теплой ладони. Никаких странных ощущений не возникло, и я слабо улыбнулась, убирая свою руку обратно на колено. Прикосновения к Полу казались такими естественными, но и рука Кэтрин не выглядела пугающей.

— Этот кто-то настаивает на близости, поэтому ты решила перебороть свой страх?

— Что? — я на хмурилась. — Господи, нет, конечно. Просто я хочу быть нормальной. И хочу быть готовой к этому.

— Ты нормальная, Элиза. Отсутствие секса в нашей жизни не делает нас странными или не такими, как остальные.

— Никто не захочет отношений с женщиной, которой противен секс.

— Так было всегда?

— Нет, просто раньше я не думала, что готова к нему. Это глупо, я знаю.

Я покачала головой, прикрывая лицо ладонью.

— Это абсолютно нормально, — Кэтрин не выглядела удивленной, — иногда нам требуется подходящий человек, чтобы почувствовать свою сексуальность. Ты не единственная, кто через это проходил.

— Как ты думаешь, я смогу начать все с чистого листа? Не то, чтобы мне этого сильно хотелось, потому что люди явно преувеличивают физическую близость, но мне хотелось быть готовой.

— Во-первых, ты не должна делать что-то, что заставляет тебя испытывать дискомфорт. Во-вторых, если кто-то будет склонять тебя к близости, говорить, что все этим занимаются — смело уходи от него. Если он попытается переложить вину на тебя, внушая чувство неполноценности, — смело уходи от него. И я не должна тебе навязывать свое мнение, как твой врач, но я могу дать тебе эти пару советов, как твоя подруга, Элиза. Ни один мужчина, зная твою историю, не будет даже пытаться склонить тебя к сексу, если он дорожит твоим вниманием.

— Я боюсь, что одного внимания от меня может быть не достаточно. Уверена, что он привык получать гораздо больше, чем я могу дать.

— Не стоит ломать себя в угоду другим. Никто никогда этого не оценит, а тебе станет только хуже.

— Тогда что мне делать?

— Чего тебе хочется?

— Хочется стать нормальной.

— Тогда мы начнем работать над этим, — Кэтрин ободряюще улыбнулась, раскрывая свой толстый блокнот, — но для начала ты должна принять собственное тело таким, какое оно есть. И только после этого мы сделаем следующий шаг. Ты готова?

— Абсолютно, — выдохнула я, глубже погружаясь в мягкое кресло.

Час спустя резкий стук в дверь заставил меня подпрыгнуть со своего места. Кэтрин нахмурилась и шагнула к входной двери, открывая ее настежь. Взволнованный Пол стоял на пороге и грозно смотрел на нас.

— Какого, блять, хрена? — вырвалось у него, пока он выдохнул с явным облегчением.

— Поясни, — Кэтрин скрестила руки на груди, сверля его своим взглядом.

— Я, пожалуй, пойду, — я протиснулась к двери, крепко удерживая свой рюкзак около груди, — спасибо, что присмотрела за ним.

— Что происходит? — нахмурилась Кэтрин, переводя взгляд между нами. Я чувствовала, как мои щеки предательски вспыхнули и понимание затопило карие глаза Кэтрин.

Пол склонил голову, приподняв брови в насмешливом жесте, и я прикусила язык, чтобы не наброситься на него. Он толкнул свою дверь, пропуская меня внутрь, и я переступила порог, чувствуя, как глаза Кэтрин неотрывно следят за моими движениями.

— Увидимся в центре, Кэт, — помахал ей рукой Пол, захлопывая дверь.

— Это было обязательно?

— Что? — он притворно удивился, затем зашагал в сторону кухни. — Я хожу на носочках, чтобы не разбудить тебя, а твоей задницы, как оказалось, давно уже нет в кровати.

— Мне надо было забрать свои вещи.

— И все? Ты не хотела сбежать от меня, пока я спал?

— Не говори глупости, — буркнула я, чувствуя, как боль в ноге становится невыносимой.

— Тогда что?

— Мне нужна моя мазь, вот что. Боль в моей ноге иногда бывает довольно сильной, и мне становится сложно ходить. Так что да, я пошла и забрала свои вещи.

Пол опустил руки вдоль тела, словно из него выпустили весь воздух. Его глаза казались потерянными.

— Болит? — тихо спросил он. Я молча кивнула, направляясь в сторону душевой. Но стоило мне раздеться, как он вошел следом.

— Закрытая дверь не говорит тебе о том, что тут занято?

Он молча опустился на колени, подхватывая тюбик с мазью, который я поставила на раковину, и открутил крышку.

— Что ты делаешь? — запаниковала я, стараясь убрать ногу в сторону.

— Не дергайся, — мрачно буркнул он, начиная мягкими движениями втирать мазь в поврежденные ткани. Я чувствовала, как мои глаза начало щипать, и быстро заморгала, проглатывая ком в горле. Пол бросил на мое лицо быстрый взгляд и снова сосредоточился на ноге, слегка поджав губы.

Постепенно боль начала отступать, возвращая прежнюю подвижность. Пол вымыл руки и повернулся ко мне лицом, прижимая к стене.

— Не скрывай ничего от меня, Эльза. Я хочу быть в курсе всего, что тебя касается.

Я молча кивнула головой, всматриваясь в его синие глаза, которые, как омут затягивали меня в свой водоворот.