Искупление

— Я рад за тебя! — сжал Сергей руку Анатолия выше локтя. — Очень рад! Быть писателем — это же… это же… — Сергей не мог подобрать нужных слов, восторг переполнял его. — Я в школьные годы решил, что тоже буду писателем, но… — развёл руки, криво усмехнулся. — О нас не беспокойся — управимся! На дорогу тебе выдадим пособие. Когда поедешь? Завтра утром? Пётр отвезёт тебя до станции. Это ж как здорово! Свой писатель! Придумай громкую фамилию, псевдоним, или как его ещё называют. А лучше оставь свою. Прославляй свою родную фамилию! Она у тебя совсем не плохая — Пустовойтов. Лучше бы без этого «пусто», но когда сплошное слово, то нормально слышится. Нисколь не хуже Булгакова, Шолохова, даже Толстого и Гоголя. Да и не фамилия славит человека, а человек фамилию! Я рад за тебя! Завидую белой завистью! Как только выйдет книга, пришли нам с десяток — мы тебе расходы оплатим. В школу одну или даже две, в библиотеки, нашу и районную, штуки по три, а то и по четыре, мне одну, и ещё кто захочет. Молодец, ей-богу! Поздравляю!

— Рано поздравлять. Пока на воде вилами… Ещё много писать, а то, что написано, доводить до ума…

— Я где-то читал, кто-то из больших писателей писал, что не надо шибко уж грамотно и красиво писать. От этого, говорил он, теряется красота и, как его, самобытность, что ли. Должна, говорил он, чувствоваться рука художника. Это когда у Гоголя своё, а у Булгакова совсем другое, хотя писали они об одном — о нечистой силе. Будешь великим и знатным, не забывай, откуда твои корни, кто тебя вскормил и вынянчил, — о простом народе я говорю. И, само собой, всегда рады тебе! Приезжай со всей семьёй хоть насколько! Встретим, накормим, устроим где жить. Для такого случая гостиницу пятизвёздочную сварганим!

46

Ранним утром Пётр в образе возницы потревожил Буланку. Косо глянув на заспанного Петра, Буланка подумал: «Не спится им в такую рань, и другим не дают покоя. Миллионы имеют, а примитивный автомобиль купить не могут. Сколько ещё мне таскать по колдобинам эту проклятую повозку!» Провожать Анатолия вышел Сергей. Он нёс объёмную сумку, у Анатолия в руках была полиэтиленовая сумка и лёгкий плащ. За воротами они обнялись.

— Удачи тебе! — сказал Сергей. — Если что, не отчаивайся! Знай, что вершишь правое дело, потому и победа, рано или поздно, будет за тобой. Победа просто не даётся. Будь самокритичен. В творчестве часто люди завышают свои возможности и от этого много теряют. Вместо того чтобы признать свои ошибки, они стараются доказать, что и выеденного яйца не стоит. Теряют время в бесплодной борьбе, расстраивают свои и чужие нервы. Я к тому говорю это, чтобы не задерживался на мелочах. Выбери большое дело и доводи начатое до конца! И помни, мы всегда примем и поймём тебя! Не теряйся! Пиши, звони!

Во всё время, пока Сергей говорил напутственные слова, Анатолий косо посматривал в сторону избы Нины, он тайно надеялся увидеть её перед долгим, а может быть, и вечным расставанием. В кармане пиджака лежало письмо для неё. Улица была пустынна. Лёгкий туман прикрывал макушки деревьев, подступившего к селу леса. Серое небо избавлялось от низких плотных облаков, верховик гнал их в сторону севера.

«Дождя не будет, — решил Пётр, глянув в сторону востока. — Светлеет небо».

За мыском леса Буланка встрепенулся и бодренько, без понукания, затрусил по мягкой дороге. «С чего бы такое с ним? — удивился Пётр, и посмотрел вперед. На дороге маячили две фигуры: большая и малая. — Интересно, кто там может быть?» Фигуры были неподвижны, что ещё больше удивляло возницу. И когда оставалось до них метров двадцать, Пётр воскликнул:

— Убей меня Бог лаптем — ничего не понимаю!

Буланка самостоятельно принял решение остановиться около фигур. Гром среди ясного неба не так ошеломил бы Анатолия, как это явление. До боли в ногтях сжал он перемычку возка, дыхание его прекратилось, в глазах поплыли оранжевые круги.

Пётр соскочил с возка.

— Подруга! Что это значит? — кричал он, оглашая тёмные дали.

Нина, а это была она с Игорьком, подошла к вмёрзшему в возок Анатолию, остановилась. Её долгий вопрошающий взгляд разбудил в нём жизненные силы, он попытался встать, но ноги не подчинялись ему.

— Толя, мы с тобой, — сказала Нина и показала на Игорька с сумкой, из которой выглядывала голова Василия Васильевича. Видя замешательство Анатолия, добавила: — Если ты не против?

Похоже, ответ больше всех интересовал Василия Васильевича — он, не моргая, смотрел на окаменевшего Анатолия и удивлялся его молчанию. «Ну, чего тебе ещё надо?» — вопрошал взгляд его рыжих глаз.

21 февраля 2019 г. — 12 ноября 2020 г.

Кирпиченко Виталий Яковлевич

Писатель, публицист. Член Союза писателей Беларуси и Союза писателей России.

Автор книг: «У них были надежды», «Планета псов и ягнят» («Одинцовы», «Закон и справедливость», «Выбор»), «За долей», «Клуб дураков», «Год змеи», «Волчье место», «Жених по объявлению», «Мальчик из контейнера», «Над окошком месяц» и других.