Искупление Атлантиды (ЛП)

Он поцеловал ее, овладевая ее ртом до тех пор, пока она не стала задыхаться. Тиернан обхватила его руками за шею и пылко отвечала на поцелуи. Когда он прервался, она деланно проворчала:

— Не уверена, что смогу смириться с твоими шутками, — заявила она, смеясь. — Ты напугал меня до смерти.

Бреннан тут же посерьезнел:

— Прошу прощения. Я совсем не хотел…

— Все в порядке. Я обещаю, что отплачу тебе той же монетой, — ответила она, улыбаясь.

— Проклятие наконец-то снято, — прошептал он, опасаясь, что Посейдон услышит его и передумает.

— Ты уверен? Навсегда?

— Я не знаю наверняка. Нам придется пожить, не загадывая больше, чем на день вперед, и узнать, так ли это.

Она повернулась в его объятиях и улыбнулась ему, приглашая в себя. Бреннан неспешно, осторожно вошел в ее тело. Они стали двигаться вместе, качаясь в блаженстве, которое было сильнее желания, похоти и голода. Волны тепла и довольства нахлынули на него, а выражение их лиц стало одинаковым. Он прошептал ее имя, обещая никогда не покидать Тиернан, когда они вместе ринулись в пропасть страсти.

Глава 48

Два дня спустя, королевские сады, Атлантида

Тиернан, гуляя по самому красивому саду, который только видела в реальности, радостно рассмеялась. Пара павлинов одновременно подняла головы, услышав ее, а затем они удалились, без сомнения, по каким-то важным павлиньим делам. Незнакомые ей птицы выводили трели, как будто специально для нее, Тиернан. Она бродила по райскому саду в миниатюре, а причина того, что мир был таким идеальным, лежала тут же на скамейке, греясь на волшебном солнышке.

— Ты лентяй, — обратилась она к нему, остановившись, чтобы убрать шелковистые волосы с его лба.

Бреннан открыл один глаз.

— Если бы ты не утомила меня до крайности своими ненасытными сексуальными запросами, я мог бы вместе с тобой погулять по садам.

Несмотря на то, что за последние пару дней этот мужчина касался своими руками и ртом каждой клеточки ее тела, Тиернан покраснела.

— Тс, кто-нибудь может услышать тебя.

— Никто нас здесь не побеспокоит, — ответил он, открывая второй глаз и улыбаясь ей. — Они не такие дураки.

— Ну, вставай и погуляй со мной. Я хочу все посмотреть.

Он застонал и, улыбаясь, стал тяжело сползать со скамейки. Тепло, желание и счастье кружились в ней искрометной смесью, пока ей не показалось, что голова оторвется от тела и улетит, как пробка от шампанского.

Она взяла его за протянутую руку и потянула за собой по одной из тропинок к пленительным звукам колокольчиков и шуму воды.

— Что там такое?

— Один из многочисленных фонтанов. Тот самый, что изображает Посейдона за игрой, — сказал он. Лишь на мгновение тень набежала на его лицо.

Она замедлила шаги, не желая сталкиваться с напоминанием о проклятии, которое, как они опасались, может вернуться когда-нибудь в будущем.

— Мне кажется, стоит пойти другим путем.

— Это всего лишь фонтан. Мы не можем бояться собственных теней. К тому же, он красивый. Ты обязательно должна увидеть его. — Бреннан осторожно потянул ее вперед, и они вышли на поляну. Фонтан был просто огромным; ей сперва показалось, что Посейдон такой большой, что способен потопить весь мир.

Затем рассудок победил воображение, и статуя снова стала просто статуей, сделанной из мрамора и камня. Посейдон полулежал на боку, окруженный несколькими нимфами, которые подавали ему всяческие лакомства.

— Похож на настоящего гедониста, — отметила Тиернан. — И с его стороны нехорошо было наказывать тебя за опрометчивые поступки, совершенные по молодости.

Улыбка Бреннана увяла.

— Он хоть и капризный, но всемогущий Бог. Он делает то, что хочет, со своими воинами.

Тиернан внезапно задрожала, чувствуя, как по рукам ползут мурашки.

— Моя мама бы сказала, что сейчас кто-то прошелся по моей могиле, — сказала она, пытаясь рассмеяться.

— О, нет, — ответил Бреннан.

— Это всего лишь пословица из бабушкиных сказок. Это не значит… — Она вдруг запнулась, а рот широко открылся, когда она поняла, почему Бреннан произнес «о, нет».

Статуя уже не была просто статуей. Ее мраморные глаза закатились в глазницах, а голова повернулась к Бреннану и Тиернан.

Воин сразу же опустился на колени.

Статуя открыла рот, и Тиернан, в шоке отпрянув назад, потеряла равновесие. Бреннан поймал ее за руку и заставил стать на колени рядом с ним.

— ОНА НЕ МЕРТВА. НЕУЖЕЛИ ТЫ СЧИТАЛ, ЧТО МОЖЕШЬ ОДУРАЧИТЬ МЕНЯ, БОГА? — бушевала статуя, освобождая свое мраморное тело от фундамента фонтана, а затем выпрямилась и нависла над ними. Нимфы тоже ожили и начали танцевать возле Посейдона.

— О, это точно напоминает падение в кроличью нору, — прошептала Тиернан, глядя на разворачивающуюся перед глазами картину.

— Она умерла, мой господин, и ее душа отлетела, исполнив условия проклятия, — пояснил Бреннан чистым и сильным голосом. — Я смиренно представляю на ваш суд свои самые глубокие и искренние извинения за мои проступки и грехи.

— А ТЫ ЗАСЛУЖИВАЕШЬ ПРОЩЕНИЯ? — проревел никто иной как Посейдон.

Тиернан прищурилась, говоря: