Искупление Атлантиды

— Я вас прекрасно слышала, даже то, чего вы не сказали. Бреннан, вы пытались поступить правильно, а она вам не позволила. Корелия была эгоисткой, совершившей самое худшее преступление против себя и собственного ребенка.

Тернан вдруг пришла в голову мысль:

— А сколько вам было лет, когда это произошло?

Он наклонил голову.

— Мне было девятнадцать.

Она застыла, одной рукой за кран.

— Девятнадцать? Вы шутите? Вы же сами были еще ребенком.

— Возраст не извиняет моего проступка.

— Нет, но если бы всех тех, кто творили всякие глупости в девятнадцать, проклинали, то мир полетел бы в тартарары, — возразила Тиернан, желая достучаться до него.

Почему ей не все равно? Опустив белую тряпочку под воду, Тиернан вспомнила об еще одном потерянном ребенке, а затем попыталась заговорить сквозь комок в горле, советуя то же самое, что слышала сама от многих в течение двух последних лет:

— Вам следует простить себе то, в чем вы не виноваты. Это непросто, но если вам это не удастся, вы сможете оставить все в прошлом. Если вы не исцелитесь — не сможете жить дальше.

Тиернан остановилась на пороге ванной и сначала посмотрела на Бреннана, а потом на дверь в коридор, взвешивая плюсы и минусы того, что собиралась сделать.

«Пора ответить на последний вопрос, Тиернан: ты остаешься или уйдешь?»

У смотрящего на нее Бреннана четко обозначились морщинки на лице, словно он мог слышать ее мысли и ждал, что она убежит. Она никогда еще не видела такой муки в глазах.

— Я никогда не причиню вам вред, прежде умру, — заявил он, и Тиернан снова почувствовала чистую, сладкоголосую правду вокруг себя, заворачивающую ее в чувственную дымку, исказившую эти пылкие слова. Она убедилась, что он не врет.

— Я знаю, что вы в это верите, этого пока достаточно. Мы нужны друг другу, так что давайте подумаем, как остановить этих ученых. Вместе.

— Вместе, — повторил он, а потом подарил ей улыбку полную ослепительной мужской красоты, что Тиернан едва не передумала. Бреннан был слишком опасно соблазнительным, чтобы ему можно было доверять. А может она не доверяла самой себе? Неужели теперь в ее вкусе роскошные воины с тяжелым прошлым, защищавшие людей?

Видимо это так. Тиернан прошла по комнате и протянула ему тряпочку.

— Очистите эту царапину, а потом мы ее перевяжем. Нам, вероятно, придется выдумать правдоподобную историю, если кто-то спросит…

Он взял у нее тряпочку, и когда его пальцы коснулись ее руки, по ее нервным окончаниям словно ток пробежал, заставив ее вскрикнуть и отдернуть руку. Он поднял голову, прищурился, и снова окинул ее взглядом хищника, учуявшего запах своей добычи.

— Нет, — вдруг сказала она, вытирая мокрую руку о джинсы. — Я не ваша добыча.

— Мне тоже так кажется. Возможно, все наоборот, и ваша добыча — я, — ответил он низким голосом, в котором сквозило веселье, хотя лицо сохранило бесстрастное выражение. Он поднялся, и Тиернан затаила дыхание, вновь осознав, насколько Бреннан высок. Сколько настоящей мужской силы было в этом рослом, мускулистом теле. Она очень рисковала, доверяя ему.

— Я заслужу ваше доверие, — заявил Бреннан, вытягивая вперед раненую руку ладонью вверх.

Тиернан тут же заподозрила что-то неладное, услышав собственные мысли из его уст.

— Вы способны читать мои мысли?

— Нет, но иногда их нетрудно прочитать по вашему лицу, Тиернан Батлер. — Он рассматривал ее, словно пытаясь запомнить черты ее лица. — Я не сознавал, насколько вы прекрасны.

Она снова покраснела и, наложив антибактериальную мазь, стала бинтовать, стараясь, насколько возможно, не касаться его кожи. Она пыталась не замечать, насколько у него крупные, мужественные, элегантные руки, как и все его тело. Тиернан испытала необъяснимое желание завернуться в этот мужской замечательный аромат с примесью соли и моря. Она готова была покататься в нем, как котенок в свежей кошачьей мяте.

Тиернан заставила себя сосредоточиться на текущей задаче — забинтовать его руки, а затем отправилась мыть руки и выбросить упаковки. Он проследовал за ней по комнате и, прислонившись к дверному косяку и сложив руки на груди, пристально наблюдал за всеми ее передвижениями.

— Теперь вы в порядке. И каков же план? Я знаю, что вы сюда приехали под личиной богатого благотворителя, но Рик не…

И тут снова зазвонил телефон, прервав ее на середине фразы, а кто-то постучал в дверь. Запихнув аптечку в открытый рюкзак, она вытащила мобильный. Увидев, что снова звонит Рик, перевела звонок на голосовую почту и направилась к двери. Не успела Тиернан дойти до порога, как Бреннан оказался перед ней и застыл в угрожающей позе. Он двигался так быстро, что она даже не заметила его движения.

— Мы должны еще обсудить, кто осмелился причинить вам боль, — сказал он, проводя по ее шее пальцем, обжигая ее кожу. — И тогда он умрет. Если мне повезет, то за дверью будет стоять именно он.